Семь ветров

Пачесюк Максим Григорьевич

– Из чего?

– Из батата.

– А что это?

– Понятия не имею. Наверное, растение какое-то сайгацкое.

– Если судить по названию, то скорее катарское.

– Да фиг с ним, если едем, то пора ловить такси. Ресторанчик на другом конце города.

– А поехали, - согласился Ларс.

– Ты, кстати, где сейчас?
– спросил Эндрю, когда они уселись в флаер.

– Работаю?
– Хартман кивнул.
– На молочном заводе. Почти по специальности. Что поделать, нету сейчас применения химикам моей квалификации, зато

зарплатой не обижают.

– Ну, это самое главное. Я тоже почти по специальности. Гоняю флаеры из ремонтной мастерской клиентам. У нас элитное обслуживание. Клиентура со всего континента. Я даже уже пять раз старые истребители гонял. Переделанные под гражданку, конечно, да и не то это в атмосфере, но все равно приятно.

– А точно, ты же в армии пилотом был, - припомнил Ларс.
– Погоди, это где же у нас такая мастерская есть?

– "Скорость".

– Название даже без претензии на оригинальность.
– Хартман вновь согласился кивком.
– Погоди, в заводском квартале есть остановка "скорость". Там какой-то завод или склад...

– Да нет же...
– повеселел Хартман.
– это и есть "Скорость".

– Да ну! А я тогда через две остановки от вас. "Тевье" - молочные изделия.

– Так мы что же почти соседи?

– Получается что так.

Разговор, начавшийся в флаере, пошел веселее под бататовую водочку и мясо. Кстати, после расспросов официанта оказалось, что батат - Земной овощ. А после такого известия она пошла еще лучше. Хартман травил пилотские байки и ругал механиков. С большим удовольствием вспоминал марки и модели флаеров, истребителей, но не обмолвился об особом грузе даже, когда язык начал заплетаться. Аналогично вел себя и Ларс, вещая о технологиях изготовления молочного порошка. О том, что он приложил руку к изготовлению не одного килограмма другого порошка тоже белого, но гораздо более веселого, он тактично умалчивал.

– Знаешь, а я скучаю по больнице, - вдруг заявил Ларс и, опрокинув очередную стопочку, пьяно подпер кулаком подбородок, что совсем не добавило равновесия его тяжелой голове.

– С чего бы?
– удивился Хартман и, прикрыв один глаз, налил себе да Ларсу еще по одной стопке, почти не разлив.

– С нее бы...
– вздохнул Ларс.

– А, ты о той пышненькой брюнетке?

– Брюнетке?
– настал черед Ларса удивляться.

– Ну да, о той докторше...

– Да я вообще-то о медсестричке говорил. О блондинке.

– Не помню, - честно признался Хартман.

– И зря. Блондинки они...
– Кубони изобразил в воздухе обеими руками непонятную фигуру.
– Вот.
– Ларс потянулся за бумажником и начал вытаскивать оттуда все имеющиеся в наличии визитки. Химик-молочник поочередно вглядывался в каждую карточку и хмурился.

– Че ты там ищешь?

– Ищу...

– Что?

– Эта, Блондинку.

– А?

– Ну... Стрип-бар.

– Какой?

– С блондинками.

– Похоже, пора завязывать, - заключил Хартман.

– Похоже, -

согласился Кубони, взглянув в окно.
– На дворе светло, а я карточек не вижу букв.

– Угу, - не понял, но на всякий случай согласился Эндрю.

– Ты где живешь, помнишь?

– Помню.

– И я помню. На.
– Ларс сгреб в кучу все карточки и отдал их Хартману.
– Клади в карман, чтобы я видел.
– Для пущей серьезности, а может и действительно, чтобы лучше видеть, Кубони попытался пошире разуть глаза. В результате брови взлетели вверх, а глаза так и остались маленькими полосочками между век.

– Есть сер!
– Хартман добросовестно спрятал все карточки во внутренний карман куртки и козырнул, попутно сбив на пол пустую бутылку. Она не разбилась, а со звоном покатилась по полу. Оба человека нахмурились и проводили ее взглядом, пока та не остановилась.

– Пора. Ты главное, когда приватный танец закажешь...

– Когда?

– В клубе. Бери блондинку. Брюнетки так не танцуют. Официант!
– заорал Ларс.
– Официант, такси.

– Счет, - поправил его Эндрю.

– Да, такси и счет.

Утро поприветствовало Хартмана быстро и больно. Сначала заорал будильник, на что болью отозвались уши и голова в целом. Удачная попытка выключить его привела еще и к мутящим ощущениям в животе и почему-то боли в ноге. Дальше стало тише и не так больно, но оставалась еще и пытка выхода на кухню, где хранились похмельные таблетки. А как видел Эндрю, залитое солнечным светом помещение, обещало ярко поприветствовать его глаза.

Пытку пришлось вытерпеть, ведь лежать тоже было не очень просто. После этого Хартман осторожно проверил все карманы и вытряхнул их содержимое на журнальный столик. Сначала проверены были визитки. Стрип-бар был всего один. Остальные - обычная лабуда: рестораны, кофейни, стоматология, книжный, распродажи... После этого визитка полетела на столик. Сверху ее прижал телефон. Хартман включил плеер и пролистал список.

– Значит пойдем, посмотрим на девушек...

А девушки оказались самыми разнообразными. Конечно, Хартман помчался в бар не с самого утра, а следуя древним предрассудкам, дождался, пока на город опустится ночь. Так вот, девушки были не только блондинками, брюнетками и шатенками. Их волосы были раскрашены во все цвета видимого спектра. По одному цвету на одну девушку. Та же блондинка оказалась единственной. Эндрю не спешил заказывать приватный танец, пока он наслаждался слабеньким мохито за барной стойкой.

– Скучаешь?
– спросила подсевшая справа молодая особа, в меру откровенном платье.

– Не трать времени, дорогая.

– Почему?
– удивилась та.

– Я здесь только за эстетическим наслаждением.

– И что же меня выдало?

– Глаза.

– Глаза?

– Да, по ним всегда видно профессионала. Воспользуйся цветными линзами, не так заметно будет.

– А ведь и вправду, многие девочки пользуются. Спасибо за совет.