Семь
Шрифт:
Случилось это в канун нового 1991 года. Наряженная в игрушки и гирлянды Елка, стояла в углу гостиной комнаты, под ней скромные подарки и фигурки Деда мороза со Снегурочкой. С возвращением Руслана, Григорий, старый верный товарищ семьи Строевых стал чаще наведываться в их дом, не смотря на уговоры жены. Его вески уже заметно посерели, вокруг рта пролегли складки. Голубые глаза смотрелись немного печально на круглом лице с тонкими губами и великоватым носом, чуть поддернутым к верху. Фигура Гриши больше походила на грушу, невысокий рост, округлый живот, крепкие руки
Мужчины изрядно выпили, и Руслан разрешил сыну остаться. Ему на ум пришел случай, о котором Дарья рассказала мужу.
– Мама рассказала мне,- начал отец сердитым голосом, - что ты сделал Анне очень дорогой подарок. Она давно просила поговорить с тобой и пресечь это на корню.
Павел принял вызов отца и внимательно выслушал тираду о том, что воровать это плохо и ни к чему хорошему такое поведение не приводит. Мальчик немного покраснел, отвернул в сторону лицо, и уперев взгляд в пол ответил:
– Мама, вероятно не сказала тебе, что я заплатил за нее примерно пол цены.
– Хочешь сказать, тебе продали куклу за меньшую стоимость?
Павел поднял лицо и посмотрел отцу прямо в глаза.
– Им пришлось продать. Я так захотел.
Отец в недоумении уставился на своего двенадцатилетнего сына. Его брови стали медленно ползти вверх.
– Я не понимаю тебя.
Павел встал со стула и сложил руки на груди. Он бы рассказал отцу о своих умениях, но отец не захочет ему поверить.
– Расскажешь ты мне правду сын или нет?- Потребовал отец.
– Ты не поверишь. Мама не поверила и ты…
– Говори за себя.
– Я не…знаю, как это объяснить. Я просто чувствую свою силу, и когда…Я хочу сказать, что могу заставить человека. Могу повелевать им.
Отец с еще большим недоумением уставился на сына и покачал головой.
– Я покажу тебе.
Во время этого разговора Гриша выходил на мороз, освежиться и немного развеять похмелье. Когда он вернулся, две пары глаз, безмолвно уставились на него.
– Что вы на меня так смотрите, будто перед вами заблудшая овечка, а не человек.
Он прошел вглубь кухонной комнаты и присел на стул.
– Говори отец, что бы такого заставить сделать дядю Гришу, чтоб ты мне поверил.
Руслан с хитрой ухмылкой на лице принялся думать. Он был уверен, что мальчик придумал себе какие-либо способности, но решил играть комедию до конца. Григорий в это время наполнил стоящие на столе рюмки до краев.
– А запрети ты ему пить.
– Еще чего, -
– Хорошо,- ответил сын и попросил Гришу уделить немного внимания.
Гриша перевел свой взгляд от алкогольного напитка, что вот-вот готов был расплескаться в его нестерпимой руке и посмотрел на Павла. Когда его и без того затуманенный взор попал под влияние детских, зорких зеленых глаз, в комнате раздался совсем не просительный голос. Он повелевал, и Гриша поневоле готов был подчиниться. Он поставил рюмку на стол, и сложил руки на коленях. Руслан рассмеялся своим грубым голосом, и похлопал сына по спине.
– Ты смотри, он натурально тебя послушался. Ну, Григорий, решил подыграть своему маленькому другу?
– Не отвечай,- приказал Павел, и Гриша не издал не единого стона.
Руслан снова рассмеялся и опрокинул рюмку с мутной жидкостью в рот, думая, что его друг последует примеру.
Прошла минута, затем другая, третья, Гриша сидел на своем месте, рука его не дрогнула, когда он смотрел на Руслана, уста все также хранили молчание.
– Да хватит тебе. Пей уже, а то стынет,- Руслан подал другу рюмку, но тот ни как не реагировал.
Отец мальчика наполнил и опрокинул еще одну рюмку. Григорий продолжал изображать гипсовую статую.
– И долго ты собираешься ему подыгрывать?
За Григория ответил Павел.
– Он и не подыгрывает. Я же говорил, что умею подчинять себе волю людей.
Руслан принял сердитое выражение лица, этот спектакль затягивался, и ему не хотелось строить из себя такого же дурака и подыгрывать сыну.
– Ты ему еще раздеться прикажи и на улицу выйти. Пусть песни наши местные кричит во все горло.
Мальчик прищелкнул языком, и окликнув Гришу стал повелевать исполнить все, что сказал отец. Гриша покорно встал, и начал снимать с себя одежду. Когда на нем не осталось и нижнего белья, сосед вышел на улицу и громко затянул мелодию.
– Гриша! Всех соседей перепугаешь, заткнись ты!
Гриша не обращал на него внимания, и продолжал кричать во все горло незатейливый куплет. Руслан выругался. Ни тумаки его, ни силы не смогли заставить Гришу замолчать. Павел наблюдал эту картину молча, пока в конец отец не попросил его заткнуть глотку «пьяному идиоту». Мальчик сделал несколько шагов по сугробу, и велел Григорию замолчать. Затем он приказал ему вернуться в дом, одеться и забыть все. Когда воля его была исполнена, Гриша, не помня себя, выпил рюмку самогона.
– На улице дикий холод, пока вышел освежиться задубел с ног до головы.
– Еще бы не задубеть,- смеялся его друг, - «голым» петь песни, на морозе.
– Насчет песен не знаю, я бы не решился петь, голоса у меня нет, а голым так и подавно меня из избы не вытолкаешь.
– Да перестань! – Разозлился Руслан, ты же только что выходил на улицу, в чем мать родила, и распевал «Малинку» что было сил.
– Ха-ха-ха, скажешь тоже. Это у тебя что, галлюцинации начались. Ты это, не пей больше, гляди, скоро сама госпожа «белочка» придет, на столе выплясывать румбу начнет.