Семена огня
Шрифт:
Топот сотен копыт гулко отдавался в голове Бастиана. Казалось, сердце грохочет в такт отдаленному звуку. Отряд мадам Брунгильды приближался. Ла Валетт уже ясно различал оскаленные в рыке багровые лица берсерков ее личной стражи. Сегодня лишь накинутые на плечи плащи из медвежьих шкур служили им доспехом, морды свирепых зверей красовались у них на головах вместо шлемов. Сама госпожа Брунгильда скакала впереди своей небольшой армии, ревя и размахивая над головой двуручной секирой с таким остервенением, что едва поспевающие следом медведеголовые казались за ее спиной кучкой сорванцов, спешащих на маскарад.
Бастиан в ужасе
Он украдкой огляделся по сторонам. Его нынешние соратники были готовы к бою, хотя, судя по лицам, вовсе не горели желанием оказаться на пути сестры майордома и ее телохранителей — несгибаемого железного острия летящего навстречу войска.
Бастиан, пожалуй, отдал бы сейчас все, что угодно, лишь бы оказаться подальше от места грядущей сечи. Но разве вчера кто-то тянул его за язык, разве не сам он обещал встать в воротах Реймса?! Ну вот, час настал. Ла Валетт поднялся в стременах, мучительно пытаясь совладать с дрожью в коленях.
— Друзья мои! — крикнул он срывающимся от волнения голосом. — Даже если мы умрем сегодня, помните, черви съедят их всех тоже! — он ткнул пальцем в нападавших. — Исполним же свой долг! Наша слава будет жить вечно!
Десятки голосов поддержали его клич, и вслед за этим дождь стрел обрушился на отряд госпожи Брунгильды. Ну, не совсем дождь, так, легкий дождик. Несколько воинов схватились за древки вонзившихся стрел, торопясь обломать их. Еще пятеро упали наземь. Но ни сама предводительница, ни ее телохранители не обратили внимания на обстрел. А между тем, — Бастиан готов был поклясться! — он видел своими глазами, как стрела ударила Брунгильду чуть ниже ключицы и отрикошетила в сторону, точно от стального панциря.
— Пора! — мотнул головой Ла Валетт, отгоняя засевшее ядовитой занозой видение. — Вперед!
Повинуясь его приказу, всадники немедленно развернулись и тут же бросились в бегство. Стремительное, безостановочное, но, главное, вполне упорядоченное бегство. Будто состязаясь за кубок Дерби, бароны мчали, погоняя коней, к распахнутым воротам Реймса. За спинами их слышался негодующий рев преследователей, крайне раздосадованных неэтичным поведением неприятеля.
Госпожа Брунгильда, подбирая отряд своих телохранителей, позаботилась о том, чтобы раздобыть им отличных заморских скакунов. Сначала казалось, что погоня вот-вот настигнет беглецов, но кони шли уже полдня без остановки, и к счастью для отряда Бастиана, не могли больше выдерживать заданного темпа. Когда до ворот было, казалось, рукой подать, скакуны преследователей начали выдыхаться, дав разъяренным воинам Брунгильды еще один повод для крайнего недовольства жизнью.
— Закрывайте, закрывайте быстрее! — отряд Бастиана галопом влетел под каменный свод надвратной башни и тут же начал спешиваться. — Тащите бочки, заваливайте въезд!
Бастиан схватил тяжеленный мешок и, пыхтя, потащил к воротам.
— Дай-ка сюда! — тот самый барон, который вчера первым вызвался стать рядом с ним в воротах, одной рукой подхватил груз, взвалил на плечо и в четыре шага был у импровизированной баррикады.
Каждый из вояк,
Не успела еще возле дубовых створок образоваться непроходимая полоса завала, как снаружи раздался яростный рев, и ворота содрогнулись от удара. Защитники невольно отпрянули, словно опасаясь, что ворота рухнут им на головы. Бастиан стоял, зачарованно глядя, как раз за разом вздрагивают мощные дубовые створки и подпрыгивают в петлях окованные железом засовы.
— На стены!
Этот клич вывел его из состояния оторопи. «Да, конечно», — вспоминая читанные в отрочестве книги о доблестных рыцарях, где штурмы замков описывались в деталях и красках, спохватился он.
— Сейчас надо обстреливать наступающих из камнеметов и лить им на голову кипящее масло!
— Эк, надумал, масло! — захохотал барон, только что помогший ему с мешком. — Да ежели каждого мерзавца под стенами маслом поливать, то дешевле выкуп заплатить. Кипятком польем, авось не убудет! — Он вдумчиво поглядел на Бастиана. — Тебе б, может, и не след на стену ходить… Неровен час, зашибут. Воин из тебя…
— Вот еще! — Ла Валетт подхватил прислоненное к стене копье и, разведя плечи, зашагал к лестнице, ведущей на боевую галерею.
Отряд госпожи Брунгильды спешился и теперь что есть сил пытался если не открыть, то прорубить ворота. Впереди, у самых створок, широко расставив ноги, возвышалась мадемуазель Брунгильда, орудуя своей огромной двуручной секирой. Даже из-за стены было слышно, как, резко выдыхая, она с размаху наносит все новые и новые удары. Ступни ее уже были засыпаны щепой. Кто другой, пожалуй, уже притомился бы от такой работы, но разъяренная гарпия, похоже, не чувствовала усталости.
Ее берсерки, как и подобало верным комисам, держались рядом, стараясь не уступить в ярости и удали своей госпоже. Это было непросто, но они не сдавались. Прочая часть отряда разбилась на две группы: одна прикрывала щитами штурмующих, вторая осыпала стрелами боевую галерею, стараясь не дать защитникам Реймса высунуться.
— Ну, где же? Где же? — шептал Бастиан, выглядывая из-за каменного зубца. — Неужели все-таки сбежали?
Две стрелы, одна за другой, просвистели совсем рядом, заставив юношу убраться подобру-поздорову и спрятаться за парапет.
— Вон они! Скачут! — опускаясь рядом, удовлетворенно выдохнул Магнус, сын Магнуса. — А ты смельчак, парень. Я-то, было, подумал, только болтать мастак, а оно вон оно как.
— Где? — не слушая его, вскочил Бастиан, и стрела тут же вонзилась в древко его копья. Он прыгнул в сторону. Но главное — он увидел своими глазами, как из темнеющего вдали леса неумолимой лавой вылетела вторая часть баронского войска. Хорошо отдохнувшая, на свежих конях, она, словно молот на раскаленную подкову, обрушилась в тыл штурмующим. Те заметили атаку слишком поздно, а запертые ворота послужили им наковальней.