Семена страха
Шрифт:
Минуло почти, что три года, а вестей от уехавших товарищей в неизвестном направлении нет. Зима уже не грызла морозами, не стегала ветрами. Что-то в климате поменялось, говорили старожилы. Тепла стало больше. Некоторые рассуждали о смене магнитных полюсов. Дискутировали, собравшись в библиотеке, созданной Пушкиным. Мастер ножей любил рассказывать молодёжи о писателях и поэтах. Стихи свои читать не хотел поначалу, а потом ему понравилось делиться мыслями и вдохновлять других на новые идеи.
Новоприбывшие пополнили колонию нужными специалистами. К счастью среди приезжих оказалось
— А вот ты где, — услышал Крюк голос Марии Ивановны. — Тащи скорее вниз свои кости.
Старик усмехнулся и с каким-то наслаждением нажал кнопку лифта. Тот скрипнул рессорами, поднимаясь на верхний этаж Лахты. Крюк потянул на себя металлическую дверь и шагнул в кабинку.
Мария Ивановна ждала внизу. Ворчала, что незачем попусту лифт трогать.
— Вот отрубит опять электричество, и застрянешь там. Кто тебя вытаскивать будет?
— Да есть кому, — крякнул старик и рассмеялся. — А ты что такая раскрасневшаяся, как девушка на выданье?
— Не говори глупости, — отмахнулась она. — Идём на «Гостиный двор». — Крюк непонимающе приподнял седые кустистые брови. — Все туда пошли. Идём!
— Да что случилось, женщина?
Она не говорила ничего, а потом чуть не заплакала, сдерживая слёзы:
— Коленька мой приехал. Понимаешь, дед? Приехали на том самом поезде!
Крюк застыл, не до конца осознавая полученную информацию. Потом обнял женщину, чувствовал, как дрожат её плечи. Взял за руку и двинулся к станции «Гостиный двор». По дороге думал, что скажут вернувшиеся друзья. «Как изменился город. Посмотрите, сколько людей улыбаются. Больше не нужно бояться ходячих мертвецов».
На самом деле старик знал, что семена страха ушли глубоко под землю. Их смыли талые воды. Трупы, грязь и ужас уплыли вместе с последней лодкой, на которой отвозили мёртвых.
Мария Ивановна торопилась. Иной раз останавливалась, чтобы перевести дыхание. Другой раз спрашивала товарища, чем же ей угостить внука.
— Успокойся Ивановна. Уж найдём, чем потчевать гостей.
На подходе к станции собралась толпа. Давно старики не видели столько народа. Многих они и не знали. Теперь невозможно запомнить лица всех жителей.
— Мариванна! — крик Риса сильный и громкий. — Иди сюда.
— Расступись! — рявкнул Чита. Вспомнил почему-то Медведя. Обычно тот умел усмирять толпу.
Глава поднялся повыше, чтобы его могли видеть. Подняв правую руку, дал понять, чтобы собравшиеся прекратили галдёж.
— Пропустите Марию Ивановну и Крюка! — крикнул и махнул помощникам. — Пушкин, Ворон, Чита, за мной. Шелкопряд и Дубина оставаться на месте! Мы скоро вернёмся.
Толпа разочарованно вздохнула. Те, кто не видел поезд, представляли себе огромную сверкающую машину из будущего. Никто не задумывался, что локомотив из прошлого и просто воспользоваться технологиями хотели старые правители. Они уничтожить мир хотели? Разве им удалось это? Человек всегда отличался, несмотря на внешнюю слабость и хилость, по сравнению с животными, у которых когти и зубы, особой живучестью.
Рис
Ворон поднял ручку рубильника. Вспыхнул свет. Давно этой части «Гостиного двора» не было так ярко.
— Как и не уезжали, — тихо проговорил Крюк.
Поезд такой же, каким запомнился оставшимся в городе людям, стоял, словно космический корабль из далёкого будущего. Дверь кабины машиниста открыта. По ступеням легко сбежала Монета, следом за ней Прыщ и Микки. Рис кивнул им, улыбаясь, а Мария Ивановна кинулась к внуку со слезами радости.
— Коленька, мальчик мой! Какой же ты стал взрослый!
— Монета, Мик, — Рис первым обнял друзей. На них чистая новенькая форма, как будто сшитые из конных ремешков латы. — Не верится даже.
Эмоции никто не скрывал и даже серьёзный всё время Ворон ощущал, как зацарапало горле.
— Как здорово, что вы живы! — выпалила Монета и снова обняла Риса, потом Читу и Ворона. — Нам столько надо вам рассказать!
— Все живы? — поинтересовался Крюк.
— Все, — кивнул ему Прыщ. — А мы вообще-то за вами приехали.
— Да мы и тут неплохо держимся, — ответил Крюк.
— Впервые вижу на этой станции свет, — заулыбалась Монета. — Ребята, — на этот раз она повернулась к Мику и Прыщу. — А как же подарки.
— Точно. — Они разом хлопнули себя по лбу, чем рассмешили товарищей. — Тогда открывай, — добавил коснувшись обшивки поезда.
— Прыщ, ты всё тот же, только вымахал, — крикнул ему Чита.
Парень обернулся у лестницы к кабине машиниста и проговорил;
— Да, кстати, меня Коля зовут, а Монету Таня. Микки теперь Миша, мы избавились от кличек.
— А мы нет, — парировал Чита. — Хотя Прыщ, наверняка было обидным прозвищем.
— Привык, но уже позабыл о нём.
Рис велел позвать нескольких ребят, потому что ящики с провизией, книгами, лекарствами оказалось слишком много. Выйдя из метро, гости, не видевшие Питер более трёх лет, с удивлением разглядывали новый город и светлые лица людей. Мир изменился, люди стали чаще улыбаться и держались за руки.
Таня понимала, что от былой разрухи не осталось и следа. Город хранил на себе печать прошлого, но надежда витала над этим местом. Небо голубое и чистое, а ещё птицы вернувшиеся домой. Жизнь продолжалась. Девушка коснулась ладонью шершавой стены старинного здания. Оно помнило так много со времён Петра. Где-то громко закукарекал петух, и Коля удивлённо улыбнулся. Они переглянулись с Мишей, и Рис увидел, что в старых товарищах что-то изменилось. Думал всё, может и мы стали другими, ведь новый путь к звёздам, когда тернии остаются за спиной обязательно делает людей счастливыми. Все преграды рушатся, когда пройден последний рубеж, и в душах сгинули семена страха, которые удобряются год за годом потерями, бегством и ужасом перед будущим. Теперь остались вера, надежда и любовь, а ещё неиссякаемая сила созидания, ведущая вперёд, спасающая мир снова.