Семена Зла

Магнус Гэвин

— Долго. И ненадёжно — можно ошибиться в процессе воспитания.

— Есть и иные нюансы, что приходят с опытом. Здесь поможет третий подход. Можно нащупать в чужом разуме вещи, что отвечают за неверность, ассоциативные цепочки, которые приводят к предательству, и оборвать их, стереть, уничтожить. Тогда разумный сам не будет задумываться о предательстве. И этот подход также может применяться для того, чтобы поправлять воспитуемого.

— Полагаю, здесь имеется какой-то подвох, верно?

— Верно. Сложная

и тонкая работа — и ошибка может привести к безумию подчиненного. Здесь имеется два варианта: первый, когда ты безвозвратно стираешь то, что отвечает за предательство. Это надёжный подход, и он гарантирует тебе послушную, разумную марионетку: однако калечит её разум, делая её более тупой и менее инициативной.

— Но всё ещё лучше, чем полуразумное проклятье, так?

— Да, спектр задач широк и универсален — это всё так же разумное существо, пусть и неполноценное. Следующий подход более тонкий: ты стираешь ту часть, что отвечает за предательство, однако не безвозвратно, позволяя формироваться новым связям и ассоциативным цепочкам. Это требует контроля за разумным, однако делает его более инициативным и полезным. Процедуру стоит повторять время от времени.

— Может, проще было бы создать установки, что отвечают за верность, чем уничтожать те части, что отвечают за предательство?

— Сколько практик в искусстве смерти направлены на то, чтобы создать что-то?

На ум не приходило ни одной. Изменить, поднять, уничтожить — это да, но создать. Хотя, насчет этого можно было поспорить. Если я сошью несколько тел в одно и создам новый вид нежити, это будет считаться? Однако Намёк был понятен.

— Это всё?

— Одна последняя вещь. Комбинируя подходы, можно огранить чужую личность так, что она будет полностью соответствовать нужным тебе требованиям. А затем окутать её разум незаметным для неё проклятием, которое будет своеобразно подпиливать новые ассоциативные цепочки, не им формироваться. Полученная личность будет способна накапливать знания, но неспособна развиваться как личность — даже спустя много лет она останется такой же, какой была. Верной, надежной, умной и инициативной. Застынет во времени такой, какой нужна тебе. Создать подобное — высшее мастерство.

— Звучит неплохо. Я обязательно попробую. Остался лишь один вопрос: мне нужны чёткие инструкции, как прервать ритуал призыва Отца иерархами.

— Вариант убить их всех ты не рассматриваешь?

— Возможно, мне это и удастся, однако это не даёт гарантии, что их патрон не явится. Нужно как-то превентивно предотвратить это.

— Есть способ. Каждый из верховных иерархов имеет при себе кристалл памяти, в котором хранятся его воспоминания, или его предшественников о встрече с Отцом на предыдущих конклавах. Они используют их, как точку координат, по которым нужно отправить ему зов, чтобы он откликнулся. Найди эти кристаллы. Сотри воспоминания. Наполни их энергией смерти, и приправь памятью о месте, где мы находимся. Тогда их зов придёт сюда, а открывшийся проход заполонит энергия смерти, которая убьёт их всех.

— Иерархов

всего одиннадцать, верно? Сколько кристаллов мне нужно изменить таким образом, чтобы это сработало?

— Все одиннадцать. Иначе есть шанс, что они успеют дозваться Отца.

— Это будет непросто.

— Работа для мастера, не так ли? Ты должен сорвать призыв любым способом. Убеди их всех не звать Отца. Убей их всех. Уничтожь или подмени кристаллы, все до единого. Выбор за тобой!

Уболтать верховных жрецов отказаться от регулярного призыва своего бога? Похоже, у него всё-таки имеется чувство юмора.

— Я сделаю это. Я подменю все кристаллы и стану мастером смерти в процессе. А затем мы поговорим о том, что ты хочешь видеть в книге, которую мне предстоит написать.

— Ты выбрал.

Глава 72

Я всё же посетил гильдию свободных мастеров, вопреки совету Нерона. Однако сделал это отнюдь не за тем, чтобы найти мастера для экспедиции. С их помощью я выяснил, где живёт семья мессира Шаотега: родители Инии.

Долго обдумывая вариант с заметанием следов, я пришёл к выводу, что лучше всего будет поступить так, как поступил бы рыцарь-странник, наблюдая смерть отшельника: то есть рассказать родным от трагедии самолично, разумеется, слегка исказив реальные причины.

Они проживали в неплохом доме за третьим кольцом стен, в квартале баронов. Дверь мне открыл слуга.

— Чем могу вам помочь, сэр…?

— Сэр Горд. Рыцарь-странник. Здесь живёт семья мессира Шаотега?

— Барон Норт и леди Теллия живут здесь. Однако сомневаюсь, что они ожидают вас.

— Я недавно навещал мессира. У меня для них новости.

— Подождите здесь.

Слуга вернулся через несколько минут.

— Барон Норт и леди Теллия приглашают вас на обед.

После соблюдения всех формальностей вежливости и перекуса, леди Теллия начала расспросы.

— Значит, вы говорите, что недавно навещали мессира Шаотега? Насколько я знаю, он не любит гостей и в ближайший годы никого не собирался принимать.

— Верно, навешал. Вы — родители Инии?

Барон с женой переглянулись. После безмолвного диалога барон ответил.

— Да, это так. Шаотег — мой отец, и Иния наша дочь.

— Боюсь, в этом случае у меня для вас плохие новости.

— Насколько плохие? — барон нахмурился, ухватившись за подлокотник кресла.