Семенов-Тян-Шанский
Шрифт:
Вражда между двумя племенами каракиргизов — богинцами и сарыбагишами продолжалась уже несколько лет. Сарыбагиши были подданными кокандского хана, богинцы перешли на сторону России. Кокандский хан яростно сопротивлялся русскому проникновению в Среднюю Азию. Поддерживаемый англичанами кокандский хан преследовал богинцев, отбирал их земли, истреблял целые роды.
В дни, когда Семенов прибыл в Верное, богинцы покинули бассейн Иссык-Куля, а сарыбагиши еще не заняли их родовых земель. Это обстоятельство давало Петру Петровичу возможность без опасных приключений отправиться на Иссык-Куль.
Он
С той минуты, как Семенов увидел Небесные горы, они приворожили его. Он неотрывно смотрел на снежные и пестрые вершины, открывая в них все новую и новую красоту. Их гигантская подкова висела над дикими садами, над Илийской долиной.
Семенов видел, как в темных провалах рождаются невесомые облака. С непостижимой быстротой они сгущаются в грозовые тучи, и душные прямые ливни обрушиваются на долины. Он видел зеленые и темные пятна садов, они наплывали друг на друга, соединялись между собою и меняли краски, как волны в солнечный ветер.
А слева была Киргизская степь, уже совсем напоминающая туманное море. Она и переливалась, как море, дымчатым воздухом, зыбкими валами песков, широкими тенями облаков, скользящими во всех направлениях.
Отряд достиг речки Иссыка. Иссыкская долина, густо поросшая дикими яблонями, урюком и боярышником, являлась одним из входов в Заилийский Алатау. Здесь отряд остановился на дневку.
На привале Семенов узнал о небольшом горном озере Иссыке. Проводники распалили его воображение еще и тем, что в окрестностях Иссыка водятся тигры. В сопровождении охотников он отправился на Иссык.
Иссыкская долина круто уходила в горы, все гуще и гуще становились яблоневые и урючные леса. Охотники въехали под свежие купола яблонь, усеянных созревшими яблоками. Оранжевые и красные круги плодов лежали под каждым деревом, палая листва мягко шуршала.
Семенов заметил куст с перистыми листьями и крупным цветком, протянул к нему руку, но тут же отвел в сторону. Неопалимая купина! Он слез с лошади и долго смотрел на неопалимую купину, словно пришедшую сюда из Рязанской губернии.
Знакомый цветок напомнил его сердцу о милой среднерусской природе.
Он вынул коробок, чиркнул спичкой, поднес к неопалимой купине. Весь куст мгновенно вспыхнул. Тонкое, пронизывающее каждый листок, веточку, лепестки и тычинки цветка сиреневое пламя поколебалось, посияло, погасло. А неопалимая купина по-прежнему была цветущей и свежей, словно пламя и не касалось ее. Сгорело только эфирное масло, которое выделяет в воздух этот такой обычный с виду, но необыкновенный цветок.
— Ое! — вскрикнул проводник. — Цветок не горит. Ты заколдовал его, да?
Наивный вопрос заставил его улыбнуться. Проводник был очень любопытным и смышленым. Приметив, что Петр Петрович собирает растения, проводник показал ему на маленький тонкий кустик. Он оказался новым, еще неизвестным видом бересклета.
Через несколько лет ботаники назовут тянь-шаньский вид бересклета «Евонимус семенови». С тех пор часто ботаники, зоологи, географы будут называть
Зона диких фруктовых садов сменилась зоной тянь-шаньских елей. Могучие, пепельные стволы уходили в небо, раскидывая свои темно-синие лапы. Семенов запрокидывал голову, чтобы обозреть смутные плывущие макушки, но только видел сквозь синюю хвою кручи и обрывы, спрессованные из белого и розового сиенитов да красного порфира.
За елями начинались заросли арчи, татарской жимолости, черной и красной смородины. Охотники оживились — в таких зарослях встречаются тигры. Но оживление охотников было не очень-то веселым, деланным, даже испуганным. Семенов не особенно верил во встречу с тигром и подшучивал над охотниками.
— Зачем зря шутить? Нехорошо так! Тигр шутить не умеет. Да! — сурово сказал проводник. — Недавно тигр у меня кобылицу зарезал. Ай-яй, какая кобылица была!
А подъем становился все круче.
Семенов сошел с лошади и, сопровождаемый проводником, начал рассматривать горные породы. Красный порфир, диориты — розовые и белые сиениты. Никаких признаков вулканизма. Факты, подтверждающие гипотезу Гумбольдта, пока впереди. Пока все впереди. И для гипотезы Гумбольдта и для открытий его собственных, семеновских. Скоро ли это озеро, называемое Иссыком?
— Сначала дойдем до водопада, — ответил проводник. — А до озера от водопада — дурная дорога. Совсем никакой дороги. Над пропастями пойдем, да!
«Путник, идущий над пропастями Тянь-Шаня, помни: ты лишь слеза на реснице», — вспомнилась Семенову восточная пословица.
Он и проводник одновременно услышали радостно-тревожные крики охотников:
— Тигры, тигры!
Раздался выстрел. Послышались новые азартные возгласы:
— Убегли в арчу!
Семенов разрешил заядлым охотникам преследовать тигров, а сам продолжал подниматься к Зеленому озеру. Раза четыре пришлось перебираться через яростный, несущий крупные камни Иссык. Горный поток кипящими уступами скатывался со скал, грозя опрокинуть и увлечь с собою путешественников.
Проводник привел Петра Петровича к водопаду. Синяя, в пенных накрапах масса воды вылетала из скальной выемки и опрокидывалась в глубокое ущелье. Семенов молча, с захватывающим интересом смотрел на бесконечную живую ленту воды, освещенную заходящим солнцем.
— До Зеленого озера сегодня не дойти. Запоздали, — с сожалением сказал проводник. — А ночью совсем плохо будет. Нельзя идти ночью. Да!
Семенову пришлось вернуться к своему отряду.
Он встревожился, когда узнал, что охотники еще не вернулись.
Охота на тигров кончилась трагически. Преследуя опасных хищников, охотники разделились и пошли по разным тропинкам. Один из них заметил тигра, притаившегося в кустах, но не успел выстрелить. Зверь бросился на казака, ударом лапы вышиб из рук винтовку и остановился.
Так они и стояли, человек и зверь, друг перед другом несколько долгих минут. В эти минуты второй — молодой и неопытный охотник увидел своего товарища и поспешил на выручку. Но в десяти шагах от тигра он испугался и не смог выстрелить. Тигр бросился на него и поволок в кусты.