Семенов-Тян-Шанский
Шрифт:
Сам Семенов очутился в сложном и щекотливом положении. После смерти Ростовцева царь вызвал Петра Петровича и долго беседовал с ним в Зимнем дворце. Спрашивал — кого можно назначить преемником покойному графу Ростовцеву. Петр Петрович уклонился от прямого ответа.
— Мне кажется, ваше императорское величество, вы напрасно тревожитесь. Кто бы ни был преемником, успех дела зависит от вас, ваше императорское величество.
Царь заверил Петра Петровича, что законопроект об освобождении крестьян останется без
— Я разрешаю вам сообщить слова мои вашим товарищам и успокоить их, — сказал Александр Второй.
«Он обнял меня и благодарил за ту неустанную помощь, которую я оказывал Ростовцеву».
Прихоти императора, колебания и неуверенность либералов, противодействие могущественных крепостников князей Меньшиковых, Гагариных, Горчаковых, баронов Корфа и Палена, капризное вмешательство в дела Редакционных комиссий со стороны великой княгини Елены Павловны, собственные сомнения толкали Петра Петровича на постоянные уступки.
Он лавировал среди либералов и консерваторов, реакционеров и прогрессивных дворян, между всесильными министрами и хитрыми попами. Противоречивые мнения, скрытые страсти, принципиальные убеждения и беспринципные цели, закулисные интриги и коварство подстерегали Семенова на каждом шагу.
Царь хотел, чтобы Семенов стал примирителем между графом Паниным и членами-экспертами Редакционных комиссий. Царская воля для Петра Петровича была законом. Он отправился к графу Панину для выяснения их будущих отношений.
Богатый аристократ, всех и все презирающий, нелюдимый, капризный, ярый крепостник встретил Петра Петровича в своем уединенном кабинете.
— Его императорское величество поручил мне сблизиться с вами прежде, чем я приступлю к исполнению обязанностей председателя, — заговорил Панин, усаживая Петра Петровича в кресло. И сразу же спросил о том, что его больше всего волновало. Какого мнения был о нем покойный Ростовцев, что думают о нем сейчас члены-эксперты. — Говорите все откровенно, по совести, — предупредил граф Петра Петровича.
Семенов поразил Панина своей откровенностью. От имени покойного Ростовцева он сказал графу все, что думал о нем сам и что думали либеральные члены Редакционных комиссий.
— Граф Панин, столь нелюдимый, недоступный и не уважающий мнения других людей, не может руководить Редакционными комиссиями. Граф Панин — крайне непрактичный и совершенно незнакомый с бытом русского народа человек. Граф живет в искусственной атмосфере, и люди, окружающие его, не имеют ни собственных мнений, ни человеческого достоинства. Граф Панин отрезан от интеллигентных сил России, чужд ее общественным и духовным интересам.
«Когда я кончил, наступило несколько минут полного молчания. Граф Панин, видимо, был поражен моим сообщением, в котором не было никаких прикрас», — вспоминал Петр Петрович.
Он тайно надеялся, что Панин откажется
Петр Петрович до конца своих дней не подозревал, что граф Панин искромсал законопроект с ведома Александра Второго.
Панин сделал все, чтобы земля и доходы с нее остались в руках помещиков. Всякие параграфы о немедленной свободе для крепостных крестьян были вычеркнуты. Освобождение предполагалось только через два года после царского манифеста. Помещики сохраняли право собственности на землю. Крестьянам по-прежнему приходилось исполнять натуральные повинности и бесплатно работать на помещиков. Только с их согласия мужики могли выкупать собственные земельные наделы.
Либеральный монархист Семенов был обманут в своих мечтах о немедленном освобождении крестьян с землею. Был обманут горячо обожаемым монархом.
Глава 20
МАНИФЕСТ
Текст «высочайшего манифеста» Александр Второй поручил написать московскому митрополиту Филарету.
Филарет — один из самых реакционных представителей православной церкви и защитник крепостничества. Крепостное право митрополит оправдывал текстами из Ветхого завета. Это Филарет со сворой своих священнослужителей допускал порку крестьян в сельских церквах. Это Филарет и его пастыри говорили о бунтующих мужиках, что они теперь «милостью божьей сосланы в Закавказье и Сибирь».
За витиеватым слогом «высочайшего манифеста», сочиненного митрополитом Филаретом, скрывались все те же дворянские интересы.
… «Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами божие благословение на твой свободный труд», — возвещал манифест и тут же указывал, что «крепостные люди получат в свое время полные права свободных сельских обывателей».
Манифест провозглашал «состояние свободных крестьян-собственников», но десятью строчками ниже объявлял, что помещики сохраняют «право собственности на все принадлежащие им земли».
Манифест требовал от народа, чтобы он не забывал о своих обязанностях перед царем и помещиками.
«Всякая душа должна повиноваться властям предержащим, воздавать всем должное и в особенности кому должно — урок, дань, страх, честь». И сразу же после цитаты из священного писания манифест предупреждал крестьян, что «было бы противно всякой справедливости пользоваться от помещиков землею и не нести за сие соответственных повинностей…».
П. П. Семенов — вице-председатель Географического общества.