Семейная Хроника. Сокровенные истории дома Романовых
Шрифт:
А когда великий ученый 4 апреля 1765 года умер, то все его бумаги Григорий Григорьевич выкупил у вдовы покойного, тщательно разобрал и бережно хранил. Из дневника Семена Андреевича Порошина, воспитателя цесаревича Павла, известно, что Орлов высказывал основательные познания в физических свойствах золота, ботанике, химии, анатомии, геометрии и астрономии. В Летнем дворце Орлов устроил обсерваторию и часто наблюдал за звездным небом.
Четырнадцатого декабря 1766 года был опубликован манифест о выборах депутатов в Комиссию об уложении от всех свободных сословий России для выработки нового свода законов.
Комиссии
Пока шли выборы, Екатерина и ее фаворит путешествовали по Волге. 2 мая 1767 года их галеры вышли из Твери и пошли вниз по реке через Ярославль, Кострому, Нижний Новгород, Чебоксары, Казань и Симбирск, где путешественники пересели в экипажи и вернулись в Москву.
На остановках путешественники осматривали заводы и фабрики, монастыри и церкви, мастерские и соляные варницы. В Нижнем Новгороде Орлов познакомил императрицу с замечательным механиком-самоучкой И. И. Кулибиным.
В дороге Екатерина и Орлов размышляли над тем, какие законы могли бы улучшить положение дел в России. Именно в эти дни императрица начала интенсивно разрабатывать свой знаменитый «Наказ», представленный потом депутатам Уложенной комиссии. Орлов для «Наказа» переводил одну из глав романа Мармонтеля «Велизарий».
Екатерина в каждом из городов, в монастырях и селах принимала челобитные, выслушивала жалобы, решала различные дела и тяжбы, беседовала с губернаторами, помещиками и крестьянами, попами и купцами, с русскими и инородцами.
Двадцать второго июня, находясь в Москве, Екатерина сообщила сенаторам, что за время путешествия она получила шестьсот челобитных и почти все они содержали жалобы крестьян на помещиков и споры между иноверными народами о землях.
Тридцатого июля 1767 года в Успенском соборе Кремля состоялось торжественное открытие заседаний Уложенной комиссии. В конце церемонии Екатерина II вручила генерал-прокурору князю А. А. Вяземскому завершенный ею накануне «Наказ», состоявший из 22-х глав и 655-ти статей, большей частью построенных на трудах французских философов-просветителей.
На следующий день 420 депутатов собрались в Грановитой палате, чтобы тайным голосованием избрать маршала Уложенной комиссии. Им был избран Григорий Орлов, но он отказался от столь высокой чести «за множеством дел, возложенных на него ее императорским величеством», и тогда маршалом избрали костромского депутата генерала А. И. Бибикова.
Потом фаворит оказался одним из трех чтецов, которые по очереди читали «Наказ». Депутаты с прилежанием, вниманием и восхищением слушали сочинение императрицы и на следующем заседании решили поднести ей новый титул. Поступило несколько предложений, но принята
Двенадцатого августа одиннадцать депутатов и маршал Бибиков поднесли Екатерине новый титул, но она поручила вице-канцлеру князю А. М. Голицыну заявить от ее имени: «О званиях же, кои вы желаете, чтоб я от вас приняла: на сие ответствую: 1) на «Великая» — о моих делах оставляю времени и потомкам беспристрастно судить; 2) «Премудрая» — никак себя таковою назвать не могу, ибо один Бог премудр; 3) «Матери Отечества» — любить Богом врученных мне подданных я за долг звания моего почитаю, быть любимою от них есть мое желание».
Сама же она сказала:
— Надобно господам депутатам обсуждать и составлять законы, а не заниматься моей анатомией.
Неудовольствие Екатерины охладило пыл ревностного фаворита, обычно не отличавшегося угодливостью, и после этого Орлов выступал в Комиссии всего один раз.
Комиссия об уложении в январе 1769 года была распущена из-за войны с Турцией. Орлов, оставаясь при дворе, по-прежнему участвовал во многих важных государственных делах, однако осенью 1771 года совершил деяние, навсегда вписавшее его имя в историю России и особенно Москвы.
Летом 1770 года в Закарпатье и Подолии вспыхнула эпидемия чумы, занесенная с юга, с Дунайского театра военных действий. В декабре того же года, несмотря на все защитные меры, чума появилась в Москве.
В начале сентября 1771 года смертность в Москве достигла тысячи человек в день. Дворяне уехали в свои подмосковные имения, а 14 сентября оставил столицу и престарелый московский главнокомандующий фельдмаршал П. С. Салтыков. На следующий день в Москве начался бунт.
Поводом к началу бунта стал архиепископский запрет собираться у чудотворной иконы Боголюбской Богоматери у Варварских ворот, прикладываться к ней и давать деньги в церковную кружку. Это вызвало негодование многих тысяч москвичей. В 8 часов вечера 15 сентября ударили в набат, и толпы простолюдинов с кольями, топорами, дубинами сбежались к Ильинским и Варварским воротам, а затем ворвались в Кремль, отыскивая архиепископа Амвросия, который успел бежать в Донской монастырь. На следующий день толпы бунтарей ворвались и в Донской монастырь, где скрылся Амвросий, нашли его там и зверски убили. После этого мятежники снова пошли к Кремлю, но все его ворота оказались запертыми, а когда толпа пошла на штурм, ее отбили пушечным огнем и кавалерийской атакой.
На помощь Москве из Петербурга форсированным маршем двинулись четыре полка лейб-гвардии под общим командованием Григория Орлова. Он въехал в Москву 26 сентября и расположился с огромной свитой в бывшем Лефортовском дворце. Однако через несколько дней дворец был подожжен злоумышленниками, но это не ожесточило Орлова. Он приводил город в спокойствие не репрессиями, а умиротворением. Орлов увеличил число больниц, работавшим там крепостным крестьянам обещал вольную. Выздоровевших при выходе из больницы снабжали бесплатным питанием и одеждой. На Таганке открыли сиротский приют для детей, оставшихся без родителей. Было сожжено более трех тысяч ветхих домов, где прежде жили больные, а шесть тысяч домов подвергли дезинфекции.