Семейная хроника. Том 2

Осин Николай

Тоня

Жизнь в наши школьные годы вечерами протекала при освещении керосиновыми лампами. Для работы этой лампы керосин заливался в бачок для топлива. Гибкий фитиль был похож на толстую ленту. Одним концом он опускался в керосин, а у второго конца поджигался. Регулировка освещения осуществлялась поворотом оси с зубчатыми колёсиками. Когда заканчивался керосин, лампа гасла. Сидеть в темноте было грустно. Взрослых дома не было, и дети решили сами заправить керосин в бачок. Парнишка светил спичками, а девушка наливала керосин из бидончика. Дети по школьным знаниям были спокойны за топливо. Керосин не опасен. Другое дело

бензин. Его пары в воздухе, даже на расстоянии от открытого огня, могут загореться. Причём возгорание такое быстрое, как взрыв. Убежать не успеешь! Керосин привозили по железной дороге в Титово. Далее на машинах (бензовозах) развозили по деревенским магазинам. У кого таких машин не было, развозили в металлических 200-х литровых бочках на грузовых машинах. Какую бочку привёз – в такую и нальют! Бочка оказалась из-под бензина. По этой цепочке этот керосин с добавкой бензина и дошёл до магазина в Кевду. А из магазина в эту семью. При заправке лампы произошёл взрыв. Трагедия была ужасной! У девушки сильно обгорели руки и лицо. Последствия могли быть ещё хуже, но парень, светивший ей, оказался сообразительным. Быстро схватил ватное одеяло и закрыл девушку, которая горела, как свечка! Это спасло ей жизнь. Её обгоревшие руки распухли и стали, как брёвна. Но самым ужасным для неё оказались последствия обгоревшей головы! Распухшее от ожога лицо закрыло глаза, и она погрузилась в полную темноту.

К жуткой боли от ожога, добавился ещё страх темноты. Возможно, навсегда пропало зрение! Это самое худшее. Остаться живой, но слепой! По мокрым вискам около глаз, люди поняли – она плачет. Кроме стонов ничего другого от этого человека не было, и быть не могло. Рот и нос представляли ужасное зрелище.

Матери все одинаковые. Бегали в этот дом, как китайцы с опухшими от слёз глазами. Носили, как пчёлы, что могли. Все народные средства для лечения.

Как говорил старшина Васьков из «Тихих зорь»:

– Главная беда, эти девушки не могут детишек нарожать! А они своих. И так сохранилась бы ниточка!

Девушка Тоня приехала к родственникам на каникулы. А тут в Кевде произошла такая, совершенно неожиданная беда!

Я тоже много раз бегал в этот дом. Был свидетелем её слёз радости, когда Тоня, перетерпев все боли, дожила до момента, когда отвалилась корка сгоревшего тела и она за много дней увидела свет.

Эпилог

Много воды утекло с тех пор. Хотелось бы узнать, как сложилась её дальнейшая жизнь.

Тополя

Был такой тракторист в Кевде – Колечка. Он жил на ул. Кузьмичёвка. Его жена Татьяна была весёлой жизнерадостной трудолюбивой женщиной. Ну, а чего не радоваться жизни! Муж – работает на самом сильном тракторе в Кевде «С-100»! К сожалению, любит выпить. Но кто этого не делает!

Когда стало известно, что будет строиться плотина, и все сады на огородах около речки уйдут под воду, некоторые люди стали расставаться со своими деревьями. У т. Тани Асаевой у речки росли четыре тополя. Судя по размерам, они были посажены не только её отцом, а скорее дедом или прадедом. Чем были удобны тополя и лозины? Они были неприхотливы к посадке и росту. Где воткнёшь веточку в тину, там и вырастет дерево! Какую задачу они решали? Помогали удерживать небольшие плотинки для домашней водоплавающей птицы, для вымачивания конопли для верёвок. Верёвки в доме были всегда очень нужны. Ещё вокруг деревьев (у нас были огромные лозины) почему-то рос обильно хмель, который добавляли для аромата и крепости в самогонку.

После войны т. Таня жила вдвоём с матерью. О бедности их жизни было много рассказано. Чтобы не замёрзнуть, зимой они топились «по-чёрному» репейниками и бурьяном, который метель не успела спрятать в сугробы.

С памятью предков было жалко расставаться, но пришлось. Четыре тополя – это же топки на целую зиму, а при их экономном использовании – не на один год. Она попросила Колечку спилить и вытащить из-под горы эти тополя. Естественно за самогон. Колечка и его помощник «Коля Чёрный» были не знакомы с пословицей – «Сделал дело – гуляй смело!». Как топливо в трактор, так они в себя заливали самогон. Спилили благополучно. Но при трелёвке возникли проблемы. Не потому,

что трактору «С-100» было тяжело. Тяжело было трактористу! Боковая дорога по склону была построена к семейной кузнице Смирновых (там осталась для истории прямоугольная горизонтальная площадка напротив дома Максимовых). Кузница имела конный подъезд и с ул. Котышёвка и с ул. Голышёвка. Эта дорога, к сожалению, оказалась узкой для такой громадины, как «С-100».

Трактор «С-100»

Трактор начал боком скользить по склону, как бульдозером сгребая снег. Был бы тракторист трезвым, он бы испугался, но Колечке это чувство было не ведомо. Падение на бок было не минуемым. Это бы и произошло, если не слёзы т. Тани:

– Вылизь, акаянный! Как я буду Таньке твоей в глаза глядеть! Тебя ж посодют! И мне заодно припаяяют!

Взяла и заглушила трактор. Удивительно, но Колечка не стал ругаться и материться. Он даже не стал пытаться завести трактор. Причина – отсутствие тормозов к самогонке. А закуска у т. Тани – беднее некуда! Картошка и солёные огурцы. Колечка с большим трудом стоял на ногах. Коля «Чёрный» повёл его к т. Тане «маленько оклематься».

Наша мать разумно предложила:

– Надо трезвого тракториста. Либо за Митей итить, либо за Колей Ванюшиным.

Тётя Таня сходила к Ванюшиным (поближе). Коля пришёл один, без трактора:

– Чем тут мой «НАТИ» поможет такой «Громиле»! Он сам всё выпрет!

Стал заводить трактор. Мы, сопливые зрители, с огромным интересом наблюдали запуск «С-100». Как же его заведёт Ванюшин? Даже трактор «колёсник» Мити Волкова так врежет в «обратную», что тракторист отлетает на 3 метра! А если такая «громила» гвозданёт в «обратную» – Ванюшин улетит до самой речки! Но, Ванюшин начал крутить совсем другую ручку, которая была над мотором между выхлопной трубой и радиатором! Два раза по пол-оборота и мотор заработал! Но затрещал, как мотоцикл. Оказалось, что это второй мотор для запуска большого. Большой мотор без сопротивления ровно и спокойно заработал через минуту. Живой Ванюшин выглядел в наших глазах Гераклом! Коля сдал назад, отцепил трос от тополей и развернул «Сотку» на 90 градусов. Вылез из-под горы на холостом ходу справа от Максимовых. Снова вернулся к тополям и вытащил задним ходом тополя по одному.

Был бы Колечка трезвый, сделал бы тоже самое. Вероятно, ему захотелось показать огромную силу трактора, и он попёр все четыре тополя сразу. Причём с сучьями. До полгоры ему удалось. Даже отец наш заметил:

– Какая сила зрящая! Если бы трактор не сполз с дороги, он бы всё так и выпер из-под горы!

Когда все тополя оказались у дома т. Тани, мы были в восторге! Трактор цел, все живы. Никого не посадят в тюрьму. Как здорово, что всё закончилось благополучно!

Когда стало темнеть, Колечка «оклемался» и они с «Чёрным» уехали домой.

Эпилог

Коля Ванюшин относился к стандартным Кевденским трактористам. Если заработал стакан, то долго не заставлял себя уговаривать – зайди выпить!

Тем не менее наша хитрая мать умело переключила стрелку:

– Коля, не ходил бы ты к Тане. Тебя же «развезёт», как Колечку! Откуда взяться закуси при такой бедности! Не надо хозяйку свою злобить пьяным видом. Иди мы тебе нальём. А с Таней мы «сочтёмси». Пусть Колечка думает, что это его работа и он помог родственнице.

За столом выяснились интересные детали. Отец всегда находил нужную тему для разговора:

– Какие же дела отводят для такого трактора?

– Да всё, как и нам. Только норма в 2 раза больше. Сеялки таскает, как «огорёлки» (ожерелье)! Для него получена специальная рама на колёсах. Зимой корма с поля таскает без перекладывания на сани. Сразу весь омёт охватит двумя волокушами и на ферму! Если надо, может дороги чистить от снега.

– А как он Колечке попал?

– Мы все с тракторами, а он «безлошадный». Пришёл «С-100» по разнарядке – его и посадили на него. Чего надо колхозу – никто не спрашивает! Распределяет технику по колхозам власть районная.