Семейная хроника. Том 2

Осин Николай

Горестно осознавать, во что превратился «Титовский» элеватор! Во что превратились поля, которые заполняли элеватор зерном?!

Милое ТитовоВсё в тебе не ново.Известный элеваторВ разрухе стал новатор.Стоит пустой и мрачныйКак

сын в семье внебрачный.Везде под синим небомЗемля дышала хлебом. Поля мои родные,Колосья золотые, Куда же вы пропалиВ чьи руки вы попали…

Эпилог

Кто-то из читателей может возразить. Была компания суровой и жёсткой борьбы с пьянством. И он отчасти будет прав. Взглянем на эту проблему с трёх сторон:

Со стороны государства: Да. Это полезное и нужное дело.

Со стороны местного начальства: По мнению руководителей того времени колхозникам вообще не нужны деньги! Они всё необходимое для жизни выращивают на своём участке.

Со стороны «виновников» всех бед: Как можно вырастить одежду и обувь детям для школы? Как вырастить соль, спички, керосин для лампы освещения? Как вырастить солёную кильку для еды с картошкой?

Вот они очередные «перегибы власти»! Это же не бесправные животные, а ЛЮДИ!

А теперь попробуйте представить свадьбу Григория Мелехова в «Тихом Доне» с чаепитием? Получается, что Шолохов тоже был на стороне реальной жизни народа.

Драка

Дедушка моего отца – Тихон и брат Тихона – Иван были от природы недюжинной силы. Во время весеннего паводка мост из Титово повредило, и проехать по нему стало невозможно. Дед Ваня решил перевезти повозку с огромной бочкой пива вброд. Выпряг лошадь и вместо неё вцепился в оглобли. Случайный очевидец события спросил:

– Дядь Вань ты чего ж не на лошади переезжаешь?

– Зачем же мучить скотину бессловесную? Она же не может сказать, что ей тяжело?! Вот наша задача вовремя догадаться и помочь. Я и решил как-нибудь сам полегоньку перетащить повозку.

У семьи деда Вани была чайная в Кевде, вот он для неё и возил пиво.

Однажды один из посетителей, немного перебрав, стал бузить:

– А-а, вы Смирновы хвалитесь силой зрящей! А я вот жилистый, но запросто уделаю вашу силу! Стал колотить посуду. Уборщица пожаловалась деду Ване:

– Там вот такой-то мужик хулиганит.

Добродушный дедушка Ваня пришёл к дебоширу:

– Ну, ты чево озаруешь? Перебрал маленько – иди домой с Богом.

– А-а, ты сильный! Я вот тебе бороду-то твою красивую сделаю пореже!

– Не балуй!

Дед взял в обхват его голову своей мощной рукой, довёл до двери и вытолкнул в сени. Говорят, что мужик с этих пор стал «неправый», т. е. не всё благополучно стало с головой. Наверное, дед Ваня немного перестарался, и слишком сдавил ему голову. По причине такой, как говорили в Кевде, «зрящей» силы таким людям «общим сходом» запрещено было драться на «Масленицу».

Праздник этот народ любил. Была возможность как в спорте показать удаль, ловкость и силу. Девушки красовались женихами, замужние

женщины гордились мужьями. Был целый год разговоров до следующей «Масленицы» кто кому и как «насадил». Дрались согласно уговору – «полюбовно». Это значит, чтобы не было последующей обиды, если наставят «фонарей» или выбьют зубы. Драки были «один – на один», «улица – на улицу». После выявления победителя староста останавливал драку выстрелом в воздух, иначе «разгорячённая» публика может продолжать. После этого начинался разбор слетевших в драке шапок. Их подкидывали высоко в воздух.

Из-за этого праздника «Масленицы», вероятно, в Кевде и полюбили всякие драки.

Как-то раз мать спросила соседку тётю Таню:

– Тань, ты где ж вчерась шлялась? Показывали бокыс, а ты пропустила!

– Да, вот не знала. На село ходила. Там две бабы одна с нашей улицы, а другая с «Селезнёвки» так усватались, что вылезть из лужи силов не хватило. Так и уснули в ней. Стыдуха смёртная! А кто ж с кем дралси?

– Какой-то чернохарий с нашим.

– Ну и кто ково?

– Наш чернохарему насадил. Но он б…дь такой настырный оказалси. Вся морда в крови, но не сдалси!

– Туды ба Бодана нашего. Как огрел бы разок слегой вдоль седёлки, тот бы сразу по бугру заелозил (в переводе с Кевденского – ударить по спине).

– Чево ж ты несёшь, чума?! Какой бугор, какая слега? Чай они по культурному дрались, в загородке.

Тётя Таня, уверенная в своей неоспоримой правоте, обиженно продолжала:

– Ну, Маньча выдумышь ты преграду для Бодана. Он, когда один с двумя Леонкиными братьями дралси на Михалов день у клуба в момент у Коряжка двор на колья разобрал для драки. Плетень так и упал, и вся скотина разбеглась. От двора только одна крыша на сохах осталась. А ты говоришь про какую-то там загородку.

Бодан был, конечно, личностью легендарной. Вёз однажды во время уборочной на тракторе телегу ячменя через плотину. Навстречу мужик на лошади. На середине плотины встретились. Мужик прижался к одному краю, Бодан к другому. Думали, что разъедутся. Никто не стал пережидать перед плотиной. Обоим видно было очень некогда. У Бодана телега с ячменём сползла в воду и утащила за собой трактор «Беларусь». А там была глубина 11 метров. Васька Бодан нырял, чтобы подцепиться тросом. Зацепил, но «Кировец» Пети Жигаева один не смог вытащить. Приезжал Толя Булыгин на сильном гусеничном тракторе «Т-150». Вдвоём еле вытащили. Карпам после этого раздолье было – 5 тонн ячменя! Васька вообще был какой-то бесстрашный, и бесшабашный человек. Полная противоположность своей жене – Настеньке. Она была такой рациональной умной весёлой красивой часто смеющейся женщиной. Жили они тогда в доме напротив, у бабушки Арины Чубуковой. Понкрашкины купили дом этот после её смерти. Бабушка Арина удивляла всех соседей любовью к внукам. Жила бедно, но всё щедро раздавала внукам. Ей помогал по хозяйству старший внук Толя брат Шурки Горнеева.

Василий с Настенькой бывали часто у нас в гостях. Когда на кирпичном заводе в пресс попал Коля Объездчик, никто не решился его вытаскивать. Даже 2 дня завод стоял без работы. Один только Понкрашкин оказался смелым. Коля Объездчик додумался во время обеда поспать в затишье на солнышке. Улёгся в мешалку глины и уснул. Женщины, работавшие на прессе, пришли с обеда и, не проверив включили. Винтовые шнеки сразу его перемололи. Когда уже стали зубы попадаться в кирпичах, тогда догадались, но было уже поздно.