Семейное проклятие
Шрифт:
– Да осознала, наконец, что я – дура неблагодарная. Ты со мной возишься, как с дитем малым, а я тебе даже спасибо не сказала. Не то чтоб как-то отблагодарить.
В глазах подруги что-то мелькнуло. Галина поняла: Вера ждала этого разговора.
Но только чем же она – безработная, инвалид второй группы! – может отблагодарить рафинированную, успешную, богатую женщину?!
Только, если…
И Круглова выпалила:
– Верочка, хочешь… хочешь, я тебе квартиру завещаю?
– Галя, ну что вы говорите такое! – возмутилась та. – Вам еще жить да жить!
– Ну, я тебя старше как
И, не слушая больше робких возражений подруги, продолжила рассуждать:
– Хотя протянуть-то я могу еще долго, это верно… И завещание оспорить можно по разным причинам, я теперь в судебных делах дока… Слушай! А давай мы с тобой лучше договор пожизненного содержания заключим?
– Это что еще такое? – не поняла Вера.
– Очень удобная вещь. И гарантия, что моя квартира точно будет твоей, – принялась объяснять Галя. – Мы составляем договор. Ты обязуешься, меня содержать, навещать, приносить продукты. Впрочем, ты это все и так делаешь. А я в благодарность оставляю жилье тебе.
Вера вспыхнула:
– Галя, вы меня обижаете! Неужели вы считаете, что я вас ради квартиры опекаю?!
– Нет, что ты! Конечно, нет! – стала утешать ее Галина. – Я понимаю, тебе ничего подобного и в голову не приходило! Но только с какой стати мне допускать, чтоб московское жилье моей двоюродной племяннице из Чебоксар досталось?! Я и видела-то ее последний раз – лет тридцать назад! А ты родной мне человек.
– Ну… – неуверенно пробормотала Вера. – Если вы сами настаиваете, я, конечно, отказываться не буду. Тем более я вам не рассказывала, у меня сейчас с деньгами не очень…
– Значит, решили! – Галя хлопнула ладонью по столу. – Я прямо завтра и начну все документы оформлять.
…В тот момент она не сомневалась, что приняла единственно правильное решение. А как иначе? Верочка Бородулина – действительно ее ангел-хранитель. И единственная подруга.
Откуда было Галине знать, что совсем скоро ситуация изменится. Кардинально.
Надолго же доктор Милена Михайловна запомнит свою неудачу с пациенткой Бородулиной. А ведь насколько идеально шел протокол! Молодая, здоровая, порядочная, с российским гражданством и московской пропиской суррогатная мать. Беспроблемная беременность.
Но на самом финише разразилась катастрофа. Причем со стороны отнюдь не медицинской.
Суррогатная мать вдруг заявила, что не отдаст биологической матери ребенка.
Ничего, в принципе, нового. Корыстные дамы так иногда делают. Просят: «Дайте надбавку – и только потом я отказ от младенца напишу».
Однако Алла Кузовлева действительно хотела забрать малышку себе.
Она вернула Бородулиной аванс, компенсировала все ее расходы на обследования и протокол – огромную сумму, сто семьдесят тысяч долларов. Забрала новорожденную девочку и покинула Москву. Потеряла в результате дикого своего поступка мужа. Залезла в огромные долги.
Вот и говори после этого, что суррогатная мать – всего лишь инкубатор и голоса крови не существует!
Хотя вины врачей в случившемся не было, Милена Михайловна чувствовала себя неудобно. И не сомневалась: Вера Бородулина в ее клинике больше не появится.
Однако
Милена отчаянно не любила принимать тех пациентов, у кого не получилось. А уж когда они выглядели изможденными, бледными – как сейчас Вера! – спокойного разговора точно можно было не ждать.
Официально считается, что побочных эффектов у ЭКО нет. Однако абсолютное большинство женщин наживали себе после провального протокола ту или иную проблему. Одни жаловались на лишний вес, другие – на то, что редеют волосы или появились акне [2] . А бессонница или раздражительность так и вовсе терзала всех.
Сами пациентки грешили на гормоны, «которыми их напичкали».
Однако Милена Михайловна считала иначе.
Целый месяц – как минимум! – женщины переживали, надеялись, ежедневно терпели уколы, строили планы, портили десятки тестов, чуть не люльки для будущих младенцев начинали присматривать. И вдруг приговор: все оказалось зря.
2
Акне – угри, воспаление сальных желез.
Невроз тут гарантирован – это как минимум.
Милена, кстати, попробовала взять в штат психолога. Но – удивительная у русского человека натура! – ходить к нему пациентки отказывались. Хотя даже платить было не надо, консультации входили в стоимость протокола.
Однако дамы – все, как одна! – самонадеянно заявляли: «У меня с головой все в порядке!»
И вместо того, чтоб над собой поработать или легких антидепрессантов попить – с удовольствием кляли «некомпетентных врачей и проклятые гормоны». Ну и – естественно! – платили огромные деньги трихологам за лечение волос и диетологам за пару скинутых килограммов.
…В упрямое лицо Веры Бородулиной только взгляни, сразу ясно: она уж точно ни к какому психологу не пойдет.
Милена Михайловна кротко склонила голову, вздохнула:
– На что сейчас жалуетесь, Вера Аркадьевна?
– Хочу знать, что вы со мной сделали? – чрезвычайно сухо произнесла Вера. – Чем залечили?
– Что конкретно вас беспокоит?
– Да я просто в развалину превратилась! – возмущенно выкрикнула Бородулина. – Прошло уже восемь месяцев после вашего проклятого протокола, а я себя только хуже чувствую! С каждой неделей!
Милена не стала напоминать, что во время беременности – чужой – Вера как раз выглядела прекрасно. Благодарно говорила врачу, что летает, будто на крыльях. Да и какая у нее особая нагрузка на организм? Всего-то стимуляция суперовуляции да изъятие яйцеклеток. А дальше – отдыхай, все остальные проблемы на плечах суррогатной мамочки.
Но госпожа Бородулина – истеричка. А также эгоистка до мозга костей. Пока все шло, как она желала, на здоровье не жаловалась. Но едва начались конфликты – сначала с мужем, а потом с суррогатной матерью, – мигом спала с лица. Жаловалась Милене на слабость, головокружение, мигрени, тошноту, тяжесть в ногах.