Семейные хроники Лесного царя. Том 2
Шрифт:
Грушу, выглянувшую из кустов, едва миновала судьба быть подцепленной на острые рога. Полкан сдержался лишь в самый последний миг, не то пришлось бы ей испытать на себе участь зайцев. Конь раздраженно всхрапнул ей в посиневшее от ужаса лицо, словно ругнувшись. И развернулся, хлеща себя по бокам змеиным хвостом, пошел обследовать поляну по кругу, вынюхивая возможные следы злоумышленников.
— Грушенька! Какое счастье, что тебя не задело! — воскликнул Тишка, бережно устраивая дракона. — Вовремя тебе в кустики приспичило отлучиться, не то могло бы зацепить! Смотри, какая хреновина рухнула!
Марра теперь уже колотило
— Это я виноват, — бормотал Светозар, выплескивая потоком слов нервное потрясение. — Я еще на закате подумал, что этот ствол наверняка прогнил и может упасть.
Полкан из темноты ответил насмешливо-сердитый ржанием.
— Ну и что, что ты чесал об него круп! — возразил коню Тишка. — Нашел бы себе другую чесалку! Да, я знаю, как ты чешешься, что крепкую сосну свернешь. Но ведь ты наверняка подходил только с одной стороны, верно? А корни могли сгнить с противоположной! Его нужно было срубить и пустить на костер, а не ждать, пока он сам упадет! Не упал бы сегодня на нас — рухнул бы позже на кого-нибудь другого. И кто знает, обошлось ли бы тогда так удачно. Кто-нибудь мог погибнуть! И я, сын лесного владыки, не подумал, что это нужно предотвратить! Я, кто рос вместе с Лесом, как же я мог упустить это, ведь бедный пень всем своим видом!..
Его причитания прервал Руун. Получивший два платка — один, чтобы вытереть кровь, а второй, мокрый и холодный, на лоб, — дракон, сидевший в одеялах, неожиданно чихнул. Огнем. Ладно успел отвернуться от отпрянувшего Тишки. Длинная струя пламени спалила испачканный кровью платок прямо в руке, пересекла половину поляны — и мгновенно подожгла сучковатое бревно. Огонь разбежался по сухому стволу, превращая сероватую древесину в черную с алыми проблесками горящих угольков.
Грюнфрид от этого чиха едва успела увернуться — с немым криком кинулась в сторону, снова запнулась, растянулась на притоптанной траве… Пламя пролетело над головой. Чуть замешкалась бы — и стала бы головешкой. Отползя подальше, гоблинка, стиснув зубы от злости, поднялась на ноги. Пока отряхивала одежду от травинок-листочков, исподтишка сверлила взглядом ворковавшую парочку.
— Вот видишь, ты чихаешь! — Светозар даже не оглянулся на запылавший высокой стеной дополнительный «костёр», он обличал дракона. — Больше никаких отговорок, ты вправду простужен! Сейчас я быстро вскипячу воду, благо есть куда котелок пристроить, заварю тебе малину. О, Полкан! Будь добр, раз всё равно тут рыщешь — вон там чуть подальше есть куст малины, нарви свежих веточек! А ты, Руун Марр, живо раздевайся! Буду тебя растирать папкиным бальзамом. На, понюхай, как пахнет приятно. Будешь благоухать, как имбирный пряник.
К несказанному облегчению Рууна, Тишка заставил его раздеться только по пояс, взялся хорошенько растирать ему спину, грудь и шею, после чего грозился нарядить в
Приложенные усилия не пропали даром — утром дракон сиял здоровьем и счастьем. Проспав беспробудно до самого восхода солнца в объятиях утомленного заботами полуэльфа, Руун Марр ощущал себя, будто заново рожденный. Он с наслаждением выбрался из-под душной груды одеял, избавился от слишком теплой одежды, в которую его нарядил строгий «знахарь» — и удрал к реке, чтобы смыть с себя остатки жгучего бальзама, пока Светозар еще не проснулся и не начал опять распоряжаться. (К тому же в последнее время дракон почему-то стеснялся показываться своему спутнику в неглиже, при всей красе подтянувшейся мускулатуры.)
На Грюн, спавшую нынче отдельно от сердитого на нее Полкана, дракон даже смотреть не хотел. Она же, не подняв головы, проводила его многообещающим прищуром.
…Вспомнив мальчишек из родной гоблинской деревни, Груша обзавелась рогаткой. За утро она умудрилась насобирать по дороге сосновых шишек, набила ими все карманы и свою холщевую котомку. Она как раз размышляла, как бы эдак ловчее подстрелить идущего впереди нее дракона — когда узрела над его головой осиное гнездо, висящее на ветке, словно неприглядный запретный плод.
Марр как раз очень удобно остановился на пару минут, чтобы с невысокого обрывистого берега реки обозреть окрестности и лишний раз удостовериться, что они держат верный путь. Светозар ушел вперед и довольно далеко, поэтому за него Груша не волновалась. Полкан где-то бегал вокруг да около, выискивая любимых зайцев.
Грюнфрид была во всеоружии. Она не сомневалась ни минуты.
Один точный выстрел — и в разворошенном гнезде засияла дыра, насекомые мгновенно озверели. Угрожающе жужжащая черная туча без промедления набросилась на дракона. Застигнутый врасплох Руун в панике завопил и смешно замахал руками, заставив Грюн довольно ухмыляться.
— Спрячься в воду! — подсказал решение Светозар, спешивший назад к ним. Грюн, притаившаяся за своим кустом, поморщилась: не вовремя он решил вернуться к отставшим спутникам, как бы его тоже осы не покусали.
Дракон не усомнился в совете, спасаясь от жалящих укусов, с разбега сиганул в речку. Груша проводила его взглядом, и улыбка ее сделалась еще шире: она заметила рыболовную сеть, которую не увидел Руун, прямо на том месте, где сомкнулась темная речная вода над драконом.
Осы покружили над водой да и разлетелись. А дракон всё не выныривал. По поверхности виднелись круги, расходящиеся от подводных трепыханий горе-пловца, но Руун за несколько долгих томительных минут ни разу не высунул голову, чтобы глотнуть воздуха.