Семейные тайны
Шрифт:
— Ты здесь одна?
— Да… если только ты не составишь мне компанию.
— С удовольствием. — Он выдвинул стул и кивком показал на ее блокнот. — Оторвал тебя от работы?
— Я не работала. — Она улыбкой поблагодарила официантку, поставившую перед ней бокал с вином.
— Привет, Фил, не желаешь смочить горло?
— Ты читаешь мои мысли, Марша.
Марша, отметила Сибилл. Значит, бойкая брюнетка отпадает.
— Необычная музыка.
— Музыка здесь неизменно отвратительная. — Он сверкнул чарующей улыбкой. — Местная традиция.
— В таком
— Как тебе вино?
— Ничего особенного. Обычная кислятина. — Она сделала еще глоток и добавила с милой улыбкой: — Отвратительная.
— Традиционное пойло Шайни. Гордость его погребов. Его поставщик — Сэм Адамс. Лучший винодел в округе.
— Я запомню. — Она склонила голову набок. — Судя по всему, ты знаток местных традиций. Наверное, давно здесь живешь?
— Давно. — Он прищурился, всматриваясь в ее лицо. Знакомые черты. — А я тебя знаю.
Сибилл вся похолодела и, надеясь выиграть время, вновь схватилась за бокал. Рука, к счастью, не дрожала.
— Не думаю, — ровным беспечным голосом произнесла она.
— Нет, знаю. Твое лицо мне знакомо. Днем ты была в очках, и я не сообразил сразу… Что-то в… — Он вдруг взял ее за подбородок и чуть повернул голову. — Ага, вот так.
Подушечки пальцев были у него чуть шершавые, прикосновение твердое и уверенное, свидетельствовавшее о том, что этот мужчина привык трогать женщин. А она не привыкла, чтобы ее трогали.
Пытаясь скрыть растерянность, Сибилл насмешливо вскинула брови.
— Женщина циничного склада ума предположила бы, что это уловка, и, надо признать, весьма банальная.
— Я не прибегаю к уловкам, — отвечал он, продолжая разглядывать ее. — Разве что к оригинальным. У меня хорошая память на лица, и твое я определенно где-то видел. Ясные умные глаза, недоумевающая улыбка. Сибилл… — Его губы медленно изогнулись. — Гриффин. Доктор Сибилл Гриффин. «Знакомые незнакомцы».
Сибилл с облегчением перевела дух. Знаменитостью она стала совсем недавно и до сих пор неизменно удивлялась, когда ее узнавали на улице. Правда, сейчас она больше обрадовалась, чем удивилась. Значит, между доктором Гриффин и Сетом Делотером нет внешнего сходства.
— Молодец, угадал, — беззаботно бросила она. — Читал мою книгу или просто полюбовался фотографией на пыльной обложке?
— Читал. Интересная штука. Понравилась настолько, что я даже приобрел твою первую. Правда, до нее пока руки не дошли.
— Я польщена.
— Ты хорошо пишешь. Спасибо, Марша, — добавил он, обращаясь к официантке, поставившей перед ним пиво.
— Крикните, если еще что нужно. — Марша подмигнула им. — Только громче кричите. А то эти стукачи на сцене сегодня в ударе.
Это дало ему повод придвинуть к Сибилл свой стул. Он склонился к ней и незаметно втянул носом воздух. Неуловимый запах, отметил Филипп. Только с очень близкого расстояния способен мужчина определить аромат ее тела и настроения.
— Скажите, доктор Гриффин, что известная писательница делает в таком захудалом прибрежном
— Занимаюсь исследованием форм поведения и обычаев населения, — она приподняла бокал, будто провозглашая тост, — маленьких городов и сельских общин.
— По-моему, это не твое амплуа.
— Интересы социологии и культуры не ограничиваются только рамками крупных городов.
— Так ты делала заметки?
— Кое-какие. Вот, например, местная таверна, — уверенно начала Сибилл. — Здесь почти одни завсегдатаи. Трио у бара с увлечением смотрит спортивную передачу, не обращая внимания на царящие вокруг шум и суету. С таким же успехом они могли бы болеть дома на диване, но нет, они предпочитают переживать за любимую команду в компании. С приятелями, которые разделяют их интерес к игре и с которыми можно поспорить. Причем последнее не суть важно. Главное для них — сопричастность.
Филипп наслаждался звуком ее голоса. Она словно читала лекцию, и в ее оживленной манере речи сейчас отчетливо прослеживался акцент урожденной северянки.
— Ну да, «Иволги» борются за обладание кубком, а вы их ярый поклонник. Так, может быть, все дело в игре?
— Игра всего лишь повод. Схема останется неизменной, будь то футбол или баскетбол. — Сибилл пожала плечами. — Мужчина, как правило, получает больше удовольствия от спортивного матча, если смотрит его в компании хотя бы одного единомышленника своего пола. Давайте обратимся к рекламе товаров, потребителем которых являются главным образом мужчины. Вот, например, пиво. — Она постучала пальцем по его бокалу. — Наибольший спрос та или иная марка зачастую приобретает после того, как ее разрекламирует группа привлекательных мужчин. Мужчина-потребитель покупает это пиво, потому что ему внушили, будто, употребляя его, он возвысится в глазах своих приятелей.
Заметив, что на губах Филиппа играет снисходительная усмешка, она вскинула брови.
— Ты не согласен?
— Напротив. Я сам занимаюсь рекламой и, должен признать, ты попала в самую точку.
— Занимаешься рекламой? — притворно изумилась Сибилл, стыдясь собственного лицемерия. — Плохо представляю, что здесь у вас можно рекламировать.
— Я работаю в Балтиморе. Сюда приезжаю на выходные. По семейным делам. Длинная история.
— Я не прочь послушать.
— В другой раз. — До чего восхитительны эти голубые, почти прозрачные глаза, обрамленные длинными черными ресницами, думал Филипп. От них невозможно отвести взгляд. — Расскажи, что еще ты видишь.
— Ну… — Настоящий мастер, решила Сибилл. Виртуоз. Смотрит на женщину так, будто она для него самая желанная на свете. При этой мысли сердце сладостно защемило. — Видишь ту, вторую официантку?
Филипп глянул на белокурую женщину. Та, повиливая бедрами, направлялась к стойке бара. Бант на юбке кокетливо вращался в такт ее поступи.
— Ее трудно не заметить.
— Верно. Воплощение типичных примитивных мужских фантазий. Однако я имею в виду не внешние данные.
— Интересно. — Филипп провел языком по зубам. — И что же она?