Семейные тайны
Шрифт:
— Нет. Просто уработался.
— С чего это вдруг? Великое дело — рисовать картинки и сочинять рекламные тексты!
— Пошел ты… — Филипп со вздохом опустился на пирс рядом с братьями. — Вы двое пытаетесь убедить меня, что разговаривали с отцом? С тем самым, который погиб в марте? С тем самым, который похоронен в нескольких милях отсюда?
Кэм беспечным жестом передал сигару Филиппу.
— А ты уверяешь, что не разговаривал?
— Я в подобную чушь не верю.
— Неважно, веришь ты или нет. Факт остается фактом, — заметил Этан,
— Боже всемогущий! — пробормотал Филипп.
— Я ощущал аромат орехов столь же явственно, как дым этой сигары, свежесть воды, запах кожаной куртки Кэма.
— Когда люди умирают, они умирают. И не воскресают. — Филипп замолчал, ожидая, когда сигара вновь вернется к нему. — Ты… прикасался к нему?
Кэм склонил набок голову.
— А ты?
— Он был из плоти, настоящий. Но так не бывает.
— Тут одно из двух: либо он и впрямь приходил, либо мы все сошли с ума, — сказал Этан.
— Мы не успели толком с ним попрощаться, не успели ничего понять. — Кэм протяжно вздохнул. — Он каждому из нас подарил немного дополнительного времени. Я так считаю.
— Они с мамой жизнь нам подарили, когда дали свою фамилию. — Нет, он не может об этом думать, решил Филипп. Во всяком случае, не сейчас. — Представляю, каково ему было, когда выяснилось, что у него есть дочь, о которой он ничего не знал.
— Должно быть, он хотел помочь ей, спасти, — проронил Этан.
— А потом понял, что ей уже ничем не поможешь. Нужно спасать Сета, — заключил Кэм. — И постарался сделать все, что в его силах, чтобы вызволить мальчика из ада.
— Своего внука, — добавил Филипп, проследив, как взмыла вверх цапля и беззвучно растворилась в темноте. Ему больше не было холодно. — Наверное, он увидел себя в его глазах, но хотел знать точно. Я все время думаю об этом. Очевидно, он пытался найти мать Глории, чтобы получить подтверждение. Это было бы наиболее логичным шагом.
— Да, но на это требовалось время, — рассудил Кэм. — Она замужем, живет в Европе и, по словам Сибилл, не особо жаждала связаться с ним.
— И он не успел, — сказал Филипп. — Зато мы теперь все знаем. И завершим его начинание.
Спать она не собиралась.
Сначала долго стояла под горячим душем, потом завернулась в халат, намереваясь поработать немного за компьютером. Уговаривала себя собраться с духом и позвонить матери, выразить свое мнение и потребовать от нее письменного подтверждения своему заявлению, заверенному у нотариуса.
Благие намерения остались намерениями. Она упала на кровать лицом вниз, закрыла глаза и провалилась в сон.
Разбудил ее стук в дверь. С трудом соображая, она неуклюже поднялась с постели, нащупала выключатель, пошатываясь прошлепала через комнату к двери, глянула в глазок — хорошо, хоть ума хватило! — тяжело вздохнула, досадуя на себя, и повернула замок.
Смерив взглядом
— Я же говорил, чтобы ты не одевалась к ужину.
— Извини. Заснула. — Сибилл рассеянно провела рукой по волосам, злясь на свой неопрятный вид. Тем более что он стоял перед ней такой свежий, энергичный. И красивый.
— Если устала, давай перенесем ужин на другой раз.
— Нет, я… если опять лягу спать, непременно проснусь в три часа ночи. А я терпеть не могу гостиничные номера в три часа ночи. — Она отступила от двери, приглашая его войти. — Сейчас оденусь.
— Ради меня не стоит. — Свободной рукой он взял ее за затылок и, притянув к себе, поцеловал. — Я уже видел тебя обнаженной. И надо признать, это производит сильное впечатление.
Похоже, чувство собственного достоинства для нее по-прежнему в недосягаемости.
— Я не собираюсь утверждать, что это было ошибкой.
— Вот и хорошо. — Он поставил на маленький столик бутылку вина.
— Но, — продолжала Сибилл, как ей казалось, с восхитительным спокойствием, — мудрым такой поступок тоже не назовешь. Мы оба разумные люди.
— Говори за себя, док. Весь мой разум мгновенно улетучивается, едва я улавливаю твой запах. Ну-ка, чем ты надушилась?
Он склонился к ней, принюхиваясь. Она отпрянула.
— Филипп.
— Сибилл. — Он хохотнул. — Как ты смотришь на то, если я попытаюсь проявить благовоспитанность и не стану тащить тебя в постель до тех пор, пока ты чуть-чуть не отойдешь ото сна?
— Я буду тебе очень признательна, — холодно отвечала она.
— И правильно сделаешь. Ты голодна?
— Что это у тебя за патологическая потребность постоянно кормить меня?
— Ты же у нас психоаналитик. Вот и разберись. — Он пожал плечами. — Я принес вино. Бокалы есть?
Конечно, можно было бы выразить свое недовольство раздраженным вздохом, но какой смысл? Поговорить с ним ей необходимо. Желательно подвести ровный фундамент под их отношения. Спросить у него совета. Возможно, с его помощью ей удастся убедить Сета не отказываться от ее дружбы.
Сибилл достала два приземистых стакана из толстого стекла, которые были в номере, и вскинула брови, услышав презрительное хмыканье Филиппа. Он усмехался чертовски сексуально.
— Твоя посуда — вопиющее оскорбление для такого роскошного вина, — сказал он, открывая бутылку штопором из нержавеющей стали, который принес с собой. — Но, если ничего другого нет, что ж, придется пить из этих.
— Я забыла привезти свой набор фирмы «Уотерфорд».
— В другой раз. — Он разлил ароматную жидкость соломенного цвета в стаканы и вручил один ей. — За начало, середину и окончание. За три стадии наших взаимоотношений.
— Расшифруй.
— Шарада разрешена, взаимодействие установлено, и мы только что стали любовниками. Я очень доволен всеми тремя аспектами наших весьма интересных отношений.