Семейный архив

Герт Юрий Михайлович

...Все это вызвало у Симашко «предчувствие погрома», так назвал он свое письмо Жоресу Алферову. У меня это предчувствие уже давно,

и особенно оно обостряется /вернее сказать, превращается в уверенность/, когда бываю в Москве. Симашко пишет, что «пока лишь один московский губернатор запретил откровенные фашистские сборища». Запретить-то он запретил, а кто этих запретов слушается?.. Колонны под знаменами, на которых свастика, сегодня совсем не редкость в Москве. Телевидение часто показывает это. Происходит что-то ужасное, чего понять невозможно: в стране, которая потеряла 20 миллионов, и то по «скромным» подсчетам продажных сталинских историков, — в этой стране появился фашизм...

Конец века...

Революционные мечты, за которые платили кровью,

жизнями...

Сталинский термидор.

Война с гитлеризмом.

Разоблачение (частичное) Сталина.

Снова — довольно смутные надежды шестидесятых.

И — работа, работа, работа...

«Перестройка», «демократия», «свобода слова», яростные вспышки антисемитизма — и эмиграция из страны, ради которой прожита жизнь, ради которой погибали наши отцы...

Конец века...

Америка.

Кольцо, в котором соединяются — в несколько ином качестве — концы и начала первых лет XX века и его же последних лет.

Нет, не кольцо — спираль.

И может быть эта спираль означает некое движение, не повторение, а движение — к гармонии, смыслу, воплощению таинственного замысла, которого, следуя книге Иова, мы не понимаем, но чувствуем, что он есть, что его не может не быть...