Нас мучают вчерашние ошибки.Мы в них, как в пиджаке не по фигуре,Неловко ходим. Нам трудней решитьсяНа скромные, на крохотные бури.Но только час, но только миг грядетНечаянно вчерашнему явитьсяИ скромно сесть —Раскаянье пройдет.И мы готовы снова ошибиться.
Мы в переулках детства разошлись…
Мы в переулках детства разошлись.С чего бы вдруг печалиться об этом,Когда сияет солнце полным светомИ здесь жена — моя вторая жизнь?Она сидит, доверчиво мила.Ее
глаза иконные спокойны:Она уверена — когда нас двое,Какие могут быть у каждого дела!Все общее. Ведь мы одна семья.Есть для душевных смут вечерняя беседа.А если рядом с ней сижу и хмурюсь я,То я — бессовестный — себе присвоил беды,А с ней не разделил… А ведь одна семья!Глаза иконные наполнятся слезами.Да горько так!.. Но нынче ей сказалиМои глаза, что складна жизнь моя.Она тихонько день перебирает…Я помню дом. Завален лесом двор.А за двором любимые сараи,Где у детей серьезный разговор.Там сена дух, как русских сказок дух.Там полутьма цветных воображений.Там наши речи слушает петух.И кот ученый трется о колени.Как мы умели яростно дружить!Как прям был сердца радостного лучик!И тайны сыпались — как градины из тучиИ не могли души опустошить!Душа скитается и живостью искрится.Вольна, как сон, как своенравный стих…С чего бы ныне стали мы скупиться?Любимым женам боязно открыться.Да в нас и тайн-то нету никаких!
Утро
Пусть меня годы не покалечили,Пусть я не стар и не болен тоской,Пусть это мне улыбаются женщины —Это поют они за упокой.Чувства мои до конца не растрачены.Силы? А в силу я только вхожу.Милые ивы так юно взлохмаченыБудто б я не ухожу.В жизнь еще верится, в разную, в чудную.Жизнь еще вся впереди…Буду я так незаметно, нетрудноКаждую ночь уходить.
В пути
Полный беспечности дняЕду по белому свету.Спутники возле меняШляпы подставили лету.Спят, дожидаясь конца,Мир повидавши в начале.Ближние два деревцаВетер лениво качает.Выехал с торбой обидИ порастряс по дороге.Время, как лошадь, бежит,Трудятся резвые ноги.Вдруг зазнобило всего!Даль налилась беспокойством.Может быть, не от чегоМира меняются свойства?Может быть… Небо в слезах.Я в утешенье не верю.Вижу голодного зверяЗа поворотом глаза.Знаю теперь, отчегоЭто небес затемненье.Жить остается мгновенье.Вылетел… и никого!
Понято? Или не понято?..
Понято? Или не понято?Родина — что ты? И где?Милое — лица знакомые.Синее — избы и холмики.Звонкое — песни веселые.Мертвый в спокойной воде.
Юродивые
В век разрушенья и кручиныИ в разговоров бурный век,В век нервно мчащейся машиныОни нужны, как первый снег.Они друг к другу в гости ходятИ вместо кофе воду пьют,От Бога взглядов не отводятИ любят всякий скромный труд.Им скудость духа незнакома,Они в себя устремлены.В траве низин под сводом громаСидят доверчиво они.
Господи! Спаси и сохрани…
Господи! Спаси и сохраниСветлые берёзовые дни.Белую крестильную рубашку.Господи, спаси и сохрани!Господи!
Спаси и сохраниНищему — небесные огни.Сильному — на слабого надежду.Господи, спаси и сохрани!
Я угол снял у вечного движенья…
Я угол снял у вечного движенья:Кровать, два стула у окнаИ жизнь, как головокруженье,Как воздух садаУ меня.Плету таинственные сети —Мое приятельство с людьми.За делом этим, делом этимСвистят мои за днями дни.С соседом мир не нарушаю.Исправно брату письма шлю.Я их уныния лишаю.Я им содружество дарю.Латаю порванные сети.Спешу на девичий каприз.Слежу, чтоб взрослые и детиМежду собой не подрались.Я так живу. Чего мне боле?Ведь жизни смысл — людская связь.Пшена и солнца будет вволю,Пока она не порвалась.
РЕМЕСЛО
Рудовоз
Соблюдая крутые законы,Почитая лихие пиры,Мы везем наши черные тонны —В каждом трюме земные дары.Мы без злости, без ропота — что ты! —На тяжелые воды глядим,Мы наполнены светом работы,И живем, не мешая другим.Мы плетемся по водной пустыне.На душе благодатный покой,Никогда — и присно, и ныне —Я не знал благодати такой.Мы над пропастью водной нависли.Как медведи, машины пыхтят.Помогают им руки и мыслиВозлюбивших стихию ребят.
У Кольского берега
Наши души пронизаны ветром.И бушлаты пропитаны ветром.Молодые мои километры!Столько грозных прошли километров!И хоть те же и воды, и ветры —К нерадивым относятся строго.С каждым новым моим километромБезопасней морская дорога.И стихии игра роковая,И команда — все с гонором люди,И порожнего рейса кривая —Нынче просто семейные будни.Ну, а если свои — да обидятИ слезы на щеке не заметят,Если солнца за тучей не видно…Освещаю все внутренним светом!Я дышу строгим воздухом рубки.Я дышу острым воздухом моря.Вечный берег становится хрупким —Удаляются кольские горы.
Судовой механик
Мой отец — опекун машины,Строгий дядька резвых поршнейПомнит все ее скарлатины,Знает всё и чуть больше о ней.Кормит с ложки ее солидолом.Сам семейных борщей человек.Сам ребенок зеленого дола,Долгожитель хозяйственных рек.Он живет неспеша, как деревья.Он работает — так и живет.К жизни полон любви и доверья,Проступает улыбка сквозь пот.Его высушил ветер осенний.Его вытянул солнечный луч.Он застенчивый в мире растений.В шумном городе прям и колюч.
Морской буксир
Брату Мише
Ночная вахта.Толща серых вод.Усталое измученное небо.Морской буксир кряхтит, выдерживая ход,Лишь пена по усам…Вот так всю жизнь и мне бы,Как мой отец!Но не буксир я сам.Мой брат — в него:Я вижу по усам.