Семейный заговор
Шрифт:
— Вы всегда так задерживаетесь на работе? — Неотразимо сексуальный голос с хрипотцой заставил Джейми вздрогнуть. Чувствуя глухие удары сердца, она повернулась на стуле и посмотрела на мужчину, стоявшего в дверях. Кто он? Она никого не ждала, и внезапное вторжение испугало ее. У незнакомца были темные, коротко подстриженные волосы и удивительно светлые голубые глаза. Высокий, метр восемьдесят, вероятно. Черная футболка, заправленная в поношенные джинсы, обтягивала мускулистые руки и широкую грудь. И он был красив —
— Прием закончен, — холодно сказала она. — Я посмотрю, найдется ли у меня время завтра…
Широкое плечо лениво приподнялось.
— Я здесь не поэтому.
Он начал приближаться к ее столу, ступая с грацией, присущей хищнику. Джейми поднялась. Она не была уверена, что это поможет ей. Если он начнет угрожать, то, имея рост сто пятьдесят пять сантиметров и вес сорок семь килограммов, она сможет лишь создать видимость сопротивления. Надо поднять шум. Вцепиться в него и расцарапать посильнее, чтобы у нее под ногтями осталась его кожа. Для анализа на ДНК. И… и… ничего. Нельзя слишком часто смотреть сериал «Закон и порядок», решила Джейми. Незнакомец подошел к столу.
— Мое имя Сэм Бримстоун. Итак, что такая симпатичная девушка, как вы, делает в таком гнусном месте, как это?
Гм…
— Вам не нравятся адвокатские конторы?
— Не конторы. Этика.
— Вам не нравятся юристы. Тогда для чего вы здесь? — Джейми подозрительно прищурилась. — Вас прислали мои родители?
— Да. Полагаю, отныне вы можете считать меня своим телохранителем.
Только этого ей не хватало! Как жаль, что она не успела отговорить мать! Тем не менее вежливость не помешает.
Она протянула руку.
— Джейми Гибсон. Приятно познакомиться.
— Мне тоже. — Его большая ладонь буквально проглотила маленькую ладошку Джейми. — Между прочим, у вас приятные родители.
— Да, я тоже так думаю. Только они слишком заботливые, — вздохнула она. — Так беспокоятся обо мне, что, если бы могли, завернули бы меня в бумагу и поставили бы на полку. А вас они совсем не знают. Почему мы должны доверять вам?
Одно дело — купить время, пожертвованное каким-то мужчиной, и совсем другое — сделать неизвестного человека ее телохранителем.
— Они ознакомились с моими характеристиками.
— И что же в них говорится?
— Что службу в полиции Лос-Анджелеса я совмещал с работой у Хейдена Блэкторна.
— В агентстве «Частные расследования Блэкторна»?
— Вы знаете его?
Джейми кивнула.
— Наша контора неоднократно пользовалась его услугами, и мои родители подружились с Хейденом и его матерью, с тех пор как они переехали в Чэрити-Сити пару лет назад.
— Мы с Хейденом хорошо знаем друг друга. Очевидно, он благожелательно отозвался обо мне, потому что Рой и Луиза вели себя так, словно у меня крылышки и нимб.
Он уже называет ее родителей по именам?
— Значит, вы приехали сюда, чтобы
— Нет. Просто хотел увидеться с ним.
— Тогда я не понимаю. Почему вы добровольно выставили свое время на аукцион?
— Не совсем добровольно. Скорее в духе служения обществу. Судья Гибсон…
— Дядя Гарри?
Сэм прищурился и скрестил руки на груди.
— Вот оно что! Недаром мне показалось, что все это неспроста.
— Что вы хотите сказать?
— Во-первых, наказание явно не соответствовало моему «преступлению». Я зашел в бар, чтобы выпить кружку пива. Мирно предаваясь этому занятию, увидел, что Бо Таггерт ведет себя… Как бы выразиться… Безответственно… с одной из официанток. Я врезал ему.
— По моему скромному мнению, мистер Бримстоун, вы уже послужили обществу. Почему мой дядя проявил такую суровость?
— Потому что я подыграл ему, признав себя виновным.
Еще лучше! Семейный заговор.
— Я не сомневаюсь, что ваш адвокат не советовал делать этого, — возразила Джейми.
— У меня его не было. Надеюсь, вы уже поняли, что я не верю адвокатам.
Гм, странно. Полицейский, который не верит адвокатам. Вероятно, у него есть на то причины, но она не хочет знать их. Чем скорее они уладят недоразумение, тем лучше.
— И поэтому вам предстоит послужить обществу в течение…
— Тридцати дней.
Джейми широко раскрыла глаза.
— Должно быть, вы достали дядю.
— И наоборот. Когда я назвал это жульничеством, он пригрозил шестьюдесятью днями, чтобы научить меня выдержке.
Пожалуй, она разделяет чувства Бримстоуна, но, возможно, он умалчивает о чем-то.
— Мой дядя — хороший, справедливый судья. Почему он предъявил вам обвинение?
— Потому что мог.
— Что значит — мог?
— Я сейчас не работаю, и для меня не проблема пожить в вашем городе тридцать дней. И…
— Есть другая причина?
— Да. Я был детективом. Приближался городской аукцион, а ваши родители решили, что рядом с вами должен находиться полицейский.
Джейми вспомнила слова Эбби. Подруга была права.
— А вы хороший? — Она покраснела. — Я имею в виду…
— Я врубился. — Его губы насмешливо изогнулись, но затем он нахмурился. — Дядя Гарри задал мне тот же вопрос. Некоторые считали, что я хороший детектив, но они ошибались.
— Как это? — спросила Джейми, глядя в голубые глаза, которые, вероятно, повидали многое. Нет, нет, нет! Пропади пропадом ее мягкосердечие! Она не хочет втягиваться во все это. — Нет, не отвечайте. Мне не нужно знать.
Что ей нужно — снова заняться работой. Для этого необходимо выдворить Сэма Бримстоуна из офиса. Купить ей мужчину — это уже слишком. Даже для ее родителей.
— Послушайте, мистер Бримстоун…
— Сэм.
— Ну, хорошо. Сэм, — повторила Джейми, раздраженная чувственной ноткой, которая прозвучала в его голосе. — Дело в том, что мои родители устроили все это, не посоветовавшись со мной. Они обещали…