Семицвет: молодость богов. Части 1-2
Шрифт:
Он мгновенно сложил в голове эти пазлы — математика не прошла даром — и тут же задал новый вопрос:
— Зачем вы то здесь? Помочь? И зачем я вам нужен? Для чего?
За окном сверкнула молния, волосы у неё как золотая солома — от молнии прям изнутри засветились. Она моргнула. От неё исходило какое-то безумие. Совершенное сумасшествие. Она выпнула полковника так, словно тот — второй сорт. Она фыркнула в глаза аристократам с имперского кортежа. И вот — она — перед ним.
— Когда-то совсем давно, когда мне было 9 лет, — сказала она зачем-то, — я попала в одну глупую переделку.
Дух перевела. Выдохнула. Задумалась на секунду. А ведь сказала все на одном дыхании. Алексей внимательно её слушал.
— Знаешь, что я ответила? — спросила она радостно. Алексей улыбнулся. Конечно она отказа… — И я согласилась. — произнесла она. — Ведь такое раз в жизни случается и только с избранными. Отказаться могут либо трусы, либо слабаки.
Алексей вздрогнул. Откуда она все знала?
Ледсет положила перед ним ручку. Папка эта красная. Страшно стало. И, кажется, он действительно был трусом и слабаком. Но если так — почему он здесь?
— А я-то вам зачем? — спросил он робко. И Ледсет все услышала.
— Не закончила я! Так вот… Недавно совсем, — продолжила она, — один мальчишка лежал на берегу озера, у полыхающего костра и слушал раскаты грома. Он смотрел вглубь себя. И каким-то удивительным образом… — она снова перевела дух.
— Каким-то образом — он смог! — радостно вскричала она, сразу собралась и быстро осмотрелась и перешла на шепот:
— Никто из нас не ожидал, представляешь? Но он смог… Он самостоятельно открыл вход в мир чудовищных, мистических знаний. Этот мир искушал его, звал, манил за собой.
Почему ты сейчас и здесь? Потому что, так же как и я, так же как Его Высочество и множество других воинов 45го полка — ты не сдрейфил.
Ты не испугался.
Ты согласился!
Алексей схватил ручку и поставил подпись.
Семицвет.
Глава IV. Семицвет
По-моему он был простужен, потому что всю ночь проворочался с бока на бок, кашлял и не мог дышать носом, потому что тот был заложен. Воздух был холодным так, словно он забыл зимой закрыть окно. Вернее не забыл, а специально открыл. Он так иногда делал — ему нравилось спать на холоде. Правда, нужно было всегда мелкого уговаривать и второе одеяло доставать. А это всегда было проблемой.
Он открыл глаза от яркого солнца. Голова, кстати, болела просто невыносимо — однозначно чем-то заболел. И ещё — ни одной мысли. Вроде что-то случилось, наверняка надо было куда-то идти, но он точно не помнил. Подумал о том, надо ли ему куда-то вставать, и, придя к выводу что не надо перевернулся на другой бок и закрылся одеялом.
Но солнце светило невыносимо, даже сквозь одеяло прорывалось. И лежать долго под одеялом, тоже не пролежишь — душно станет. Он все надеялся — вот сейчас войдет кто-то в комнату и закроет шторы. Ну, или облако набежит — сразу потемнеет… Отчего ж так голова болит? Он попытался вспомнить, что вчера случилось и не смог. Что-то
Он почему-то вспомнил про больницу. Он как-то раз отравился… Вернее не отравился. Отравиться он не мог, у него же биоблокада, если бы он съел что-то отравленное то организм бы сразу среагировал. В общем, он выпил прокисший яблочный компот. Биоблокада, конечно, тут же сработала, но сработала как-то чрезмерно активно — он даже до туалета добежать не успел.
Как назло — а может и к счастью — дома никого не было. Посидел в туалете — рвота не прекращалась. Страшно заболела голова. Вызвал медиков, его отвезли в больницу. Пожилая медсестра первым делом дезактивировала биоблокаду и поставила капельницу — сразу стало легче. Он вспомнил, как провел в изолированном боксе целый день — потенциально подверженный всем известным микробам и заболеваниям, отравам и ядам, опасным химическим соединениям — а потому без еды, без развлечений, а только с очищенной на три раза водой. Затем ему полностью поменяли биоблокаду — а ведь это операция. Несложная, правда, но с общим наркозом.
И вот, наутро, после общего наркоза (ощущения те ещё), после суток в изоляции и ещё суток непрерывной рвоты он чувствовал себя примерно так же. И ещё почему-то он помнил цветы. Большие, белые орхидеи. Белоснежные как больничная кошка Муся. Пушистая, наглая и тупая. Выгибалась как дуга и делала грозную морду. И единственное, что она умела — это ловить мышей. И стоило её принести куда-то, где были мыши, она первым делом съедала все, что там было. И мышей в том числе. А уж как она крыс гоняла!
Кошка отлично знала, что нужно делать, чтобы выпросить еды, как помурлыкать и вызвать умиление, как притвориться лучшим другом, но предательски сбежать к новому, если на горизонте замаячит кусок колбасы. Такая вот кошка…
Хотя, какая к черту кошка?
Холодно, кстати. Кошка действительно не при чем. А вот цветы отчего-то засели в голове плотно. А да, точно. У него же был сон. Очень насыщенный, яркий. Но в нем отчего-то не было никого кроме цветов. Ландышей? Нет, это были не ландыши.
Он отпихнул тяжелое одеяло и увидел небо. Это было так неожиданно, что он едва не вскрикнул. Ведь должен был увидеть потолок. Ну, или на худой конец… А что он ожидал увидеть? Лес. Ничем не лучше неба. Окна на худой конец. Бывают же в крышах окна — экономично.
Удивление нахлынуло с новой силой и он резко сел. И ошалело схватился, пожалев о своей расторопности — в голову ударила кровь и она, кажется, чуть на две части не раскололась.
И понял, почему ему было не по себе.
Это была не больница, не школа, не коттедж Арсения.
Это был даже не его дом.
Кровать стояла в открытом поле. Куда не глянь — зеленые холмы. А по ним бежали тени от облаков. А воздух был пронзительным, холодным, собирал и вибрировал. Может быть это больница? Он огляделся… Санаторий, например. А, что — очень похоже.
Наверное, с ним что-то произошло. И он оказался здесь.
Очевидный получался вывод. И бестолковый.
Он посидел немного на траве, дожидаясь, пока придет кто-нибудь из докторов. Но доктора отчего-то все не было и не было.