Семицвет: молодость богов. Части 1-2
Шрифт:
— Да дело не в том, верю я или нет. — сказал он, сложив руки и откинувшись, — А в том, что число Ангх своим существованием — математически доказывает что мы используем для борьбы со злом методы самого зла. Так мы никогда не достигнем чистой победы.
— То есть не веришь? — спросил Сон.
— Во что?
— В ангелов?
— Да дело не в вере! — вскричал он.
— Да успокойтесь оба… Петя у нас агностик. — сказал задумчиво профессор. — Верить то он верит, но вот только от веры этой ему ни тепло, ни холодно.
— А зачем тогда верить? —
— Как зачем? — всплеснул руками староста — Аппендикс. Десяткам поколений до меня вера была необходима для выживания — как средство коммуникации, объеденения, сохранения энергии мозга и прочее. Настали просвещенные времена, вера не нужна, но на всякий случай кое у кого ещё осталась. Так что эволюционно такие атеисты как ты находяться чуть дальше от меня, но все же недалеко. Конечно, если ты не подменяешь веру своим атеизмом, тогда ты такой же верующий атеист как и множество фанатиков по всему миру.
— А я атеист? — спросил Сон.
— А ты веришь? — уточнил староста.
— В кого?
— Ну в бога разумеется.
— Я не знаю… — задумался тот. — Никогда не задумывался.
— А я вот верю. — вдохновенно сказал профессор. — А в ангелов господних, и в апокалипсис…
— И в удивительную силу крашеных яиц. — поддакнул староста.
— И в них тоже. — захохотал профессор. — А вот ты ни во что не веришь! — ответил профессор. — Даже не атеист.
Сон почувствовал себя ущербным. У кого-то что-то есть, а у него — нет!
— Я верю в меч! — нашелся он. — Который скоро у меня будет и которым я накрошу кучу демонов! И сделаю мир чуть чище.
— Отличная вера! — сказал профессор.
— Прекрасная! — буркнул староста.
Профессор все же настроился на лекцию и рассказал про число Ангх все, что знал — а знал он много. Оказывается на попытку разгадать в чем же суть пускалось огромное количество денег и средств, которые староста не одобрял — так как верить он может и верил, но считал все это излишеством. Ну есть число Ангх — и пусть себе будет. Как гроза. Управлять им все равно нельзя, призвать если и возможно то того и не стоит. Прошло и хорошо себе. А вот если новую серверную построить на эти деньги или тестовую арену запустить — вот это было бы круто!
Они сидели в беседке ещё часа полтора — пока не кончилась гроза. Смеялись, обсуждали, спорили…
Лифт потрясывало — было жутковато. Но вид котрывался потрясающий. И то ли от качки, а может от голода его начало подташнивать. В животе громко заурчало.
— Хочешь перекусить? — спросила Лиза. Сон кивнул, и Лиза — о чудо! Вытащила завернутый в бумагу кусок пиццы. Прям в бумагу! И большой кусок.
Кусок остыл, но все ещё был вкусным, на зубах хрустели малосольные огурцы, а иногда попадались хрящики от курицы. Хрящики он любил особенно. А остальные их почему-то не любили. Откусив сразу столько, сколько смог он начал медленно и с наслаждением пережевывать, надеясь что хрящик ему все-таки попадется…
Лифт остановился и они вышли. На первом этаже… Сон подошел к краю стену и постучал по ней. Звук был
— Там что-то происходит. — серьезно сказал Сон обернувшись к Лизе, проглотил и откусил ещё кусок. Лиза зевнула, прикрыв ладонью, а Сон усилием воли подавил желание зевнуть самоу — жевать пиццу было приятнее. А вот когда он обернулся к стене снова — то увидел гигантский мерзкий глаз — метра три в высоту.
Ну нудо же, глаз… Подумал он. Глаз прилип к стене и, как резиновая присоска, держался на противной коричневой слизи. Зрелище было так себе, если честно. И как назло хрящик попался!
— Сон… — сказала Лиза тихо-тихо. — Сон, ты здесь?
— Угу, — сказал тот пытаясь раскусить хрящик задними зубами. Внезапно Лиза вцепилась ему в руку.
— Что это, Сон? — сказала он погромче — и стало слышно, что голос у неё подрагивает.
— Демон. — ответил тот, ещё жуя.
— А почему он на нас так смотрит?
— Убить хочет. — сказал тот и снова откусил кусок. Пицца заканчивалась…
— Зачем он хочет нас убить? — голос у Лизы дрожжал все сильнее. Она сделала шаг назад.
— Это же демон. — сказал Сон и пожал плечами. — Он вседа хочет нас убить.
Глаз дрогнул, словно от удара, затем ещё раз дрогнул и разделился на две части.
— Что он делает? — ошарашенно простонала та.
— Делиться. — ответил мальчик. — Чтобы стать сильнее. Они всегда так делают.
— Пойдем отсюда… Нечего нам тут делать! — всхлипнула та и дернула его за руку. Вот обнаглела! Мамочка тут нашлась. Сон выдернул ладонь и злобно на неё глянул.
— Нам здесь ничто не угрожает. — резко сказал он. И услышал шум. Сначала тихий, но затем различимый — очень даже знакомый, кстати. Внезапно он стал осозновать, что между этим шумом и тем ужасным запахом в привратнике было нечто общее. Это словно был один и тот же поток информации, только там это был запах, а здесь — шум.
Стало немного стыдно. Лиза стояла на месте, сжав его ладонь, другой он доедал пиццу. Затолкав последний кусок он посмотрел на женщину — ему стало стыдно.
— Ну хорошо, пойдем… — сказал он и потряс за ладонь. — Ладно тебе.
Но Лиза не отвечала — она стояла прищурившись, на лице застул испуг и тихо, едва слышно шевелила губами.
— Лиза! — сказал Сон громче и сильно дернул за руку. — Лиза! — повторил он ещё громче. Она медленно обернулась к нему и непомнимающе посмотрела. А затем резко схватилась за голову и закричала, падая на пол…
Лицо у Лизы было бледное и заплаканное — сразу как она пришла в себя — первым делом заревела в три ручья. Что произошло она пыталась объяснить — сбивчиво и заплетаясь, что-то про страх, что ей казалось будто она сходит с ума, про какую-то нелепую, но чудовищную ошибку… Вокруг столпилось несколько человек и дежурная медсестра.