Семицвет: молодость богов. Части 1-2
Шрифт:
— Ребята, все в штаб! Никаких соатновок и экскурсий — чтобы мигом, туда обратно. Для вас освободился… Э… Диспетчер вам все объяснит. — она переключила волну.
— Черная победа, займите квадрат двадцать бэ.
— Перехожу в квадрат. Квадрат занял.
— Двигайтесь в общем потоке. Двенадцать с половиной минут до прибытия.
— Лиза бери управления не себя. — произнес тренер. Постарайся без резких движений, назад не смотри.
— Да ладно, чего я там не видела. — засмеялась она.
Тренер поднялся с места и вытащил из-под сидения форму. Надо же — черная.
— Чего стоишь? — спросил
— Вы не надели форму? — удивился Сон. Непонятно чему — то ли тому что тренер без формы, то ли тому, что форма ченого цвета.
— У меня отпуск вообще-то. — сказал тот и потянулся, разминаясь. Надеелся пожить в городе учеников в доме, в котором провел всю юность. Что смотришь? Верхняя часть, давай сюда.
Форма в общем была точно такой же, как и у него, только черной и без шнуровок, вместо шнуоровок были интересные, необычные крепления, что-то среднее между молнией и клейкой лентой. Вот ведь везет! Не нужно учиться левой рукой шнуровать.
Периодически отворачиваясь, Сон подавал одежду.
— Осторожно. — сказала Лиза. Тренер схватился за поручень и флаер тряхнуло. Сон свалился и выронил лук, который сразу же схватил обратно.
— Вот ведь настырный, — произнес тренер. Под одеждой внезапно открылось множество шрамов и татуировок. Особенно на спине. Хотелось подсмотреть, но получилось только мельком глянуть. Кажется шрамы складывались в какой-то рисунок, или даже надпись. Он углядел букву А, например, и букву б. Может у него там целый алфавит? А что, удобно с алфавитом на спине ходить — вдруг цикада накроется и все потеряют память, а тут на спине целый алфавит — все смогут вспомнить. Сон улыбнулся и подал вторую деталь. Одевался тренер забавно. Уж точно не как он. Впрочем тренер вообще все и всегда по своему делал, словно на правила не для него писаны.
Одевашись полностью он попрыгал на месте, хрустнул позвонками и открыл в боковой стене отделение для оружия. Обычный нож и прекрасный, тяжелый боевой меч. Наверное и у него когда-нибудь такой будет. А пока у него есть целый тренировочный лук! Тренер взял меч, перебросил через плечо крепления и без особого энтузиазма взял нож.
— Терпеть его не могу. Мой то в запаснике где-то валяется… — вздохнул он.
— А почему не с собой?
— Потерял имя и нож в поединке с первым преподавателем.
— Но вас же по прежнему зовут Тысячелистник?
— По прежнему. — согласился тот. — Но только для вида.
— А почему первый преподаватель не отдаст вам имя?
— За что он мне его отдаст? — произнес тренер и престегнулся. — Он же не дурак. Я бы на его месте тоже имя бы не отдал.
— Потому и не отдает. — сказал Сон.
— Почему потому? — переспросил тренер.
— Из вредности… А зачем ему ваше имя и нож?
— Имя и нож это великая ценность. Часть души… Можно отдать его кому-нибудь другому, в расплату или сторговаться за что-то. А у меня нет ничего, что я мог бы ему предложить.
— Но вы прекрасный воин! — сказал Сон. — И сражаетесь за империю!
— Этого мало. — холодно отозвался тот. — Зато у меня первый меч. Его носил самый великий воин школы, ещё до моего рождения, и этот меч признал меня лучшим бойцом раз оказался в моей руке, когда мой меч был сломан во время поединка.
— Но
— Он не лучший боец. — сказала Лиза. — У нас шесть минут до приземления.
Сон глянул в окно — великие арены уходили ввысь, скрываясь среди облаков, а флаер аккуратно и ловко маневрировал меж опорами — гигантскими металлическими стобами, вероятно, вкопанными в земли на тысячи метров… Интересно, чтобы сказали потомки увидев эти сооружения и не зная их истории? Наверное они подумали, что они, имперцы были полными психами возвдя такие строения, непонятно зачем. Как пирамиды в Египте…
— Но почему его нельзя победить?
— Потому что тренер и главный нападающий это вовсе не одно и то же. — сказал Тысячелистник.
— Он король Артур, вокруг которого с десяток верных ему Ланселотов, которые выйдут на смерть по одной только его просьбе.
— Сажаю флаер. — сказала Лиза.
— Вам не противно служить ему? — спросил Сон. Кажется, он начинал ненавидеть первого преподавателя даже раньше, чем познакомился с ним.
Тысячелистник ничего не ответил. Только нахмурился.
— А я тоже могу на аренах сражаться? — спросил тихо Сон, когда те выходили из флаера.
Лиза вздрогнула.
— Совсем не могу твой голос узнать, когда форма полностью надета. Не перепутать бы тебя с кем. — задумчиво протянула она. — На аренах, говоришь? — быстрым шагом они прошли по стоянке и сразу вошли в зал, где собралось уже два десятка воинов, и никого из них он не смог узнать — форма закрывала лицо, только тренер был в форме черного цвета, и ещё один воин тоже был в ченом. Наверное Сиреника. И кстати со своим луком! Только вот его нес оруженосец — тоже в форме, но выше на две головы. И лук какой огромный — наверное иреники в два роста. Сон разозлился. Значит Сиреники он все прощает — и лук и чесноки прочие колкости, а ему, простому ученику — все блажь. Ну ладно! Назло будет с собой все время эту штуковину таскать. Неужто запретит?
— Не говори глупостей, ты там умрешь. — подлила Лиза. — Годы тренировок… Плазма, перестрояка организма, у некоторых воинов уже целых костей не осталось — одни железки. А кое-кто даже органы меняет чтобы усилить плазму. — Ученика передернуло. Впрочем услышать нечто подобное он был вполне готов…
— Ну ничего. На привратнике потренируюсь… — вздохнул он. Привратник в последнее время стал настоящей мечтой. Хороших сыгровок было не достать — везде требовали именное оружие. А после его последнего провала так с ним вообще никто связываться не хотел. Хоть бы побегать свет попрокладывать!
— Мне тут нельзя оставаться. Гражданским запрешено. — сказала Лиза, нахмурилась и поискала кого-то среди толпы. Помохала рукой. — Умеешь распозновать воинов в форме кто есть кто? — спросила Лиаз весело.
Сон покачал головой.
— Идем в ложу, тебя профессор всем научит. Он и меня в свое время натаскал. Идем в ркайний зал, мы здесь все равно не нужны.
Они отошли в проход.
Ну вот — спихнули! Избавились как от настырного ребенка. И не надо мне тут врать про гражданских — ушла воинами с флировать… Он хмуро плюхнулся рядом с преподавателем. Профессор сидел в ложе наблюдателей от отдела локализации. Обычно наблюдатели ленились, и ложа была свободна.