Семицвет: молодость богов. Части 1-2
Шрифт:
— Ну что, центр занятости?
— Да иди ты со своим центром занятости! — огрызнулся он. — Нужно думать, как достать три листа настоящей бумаги для заявки и попасть в столицу. И все это сделать до четверга! А завтра уже воскресенье.
Злат явно развеселился.
— И что смешного, а, мальчик из будущего?
— А я думал ты сразу сдуешься. — сказал он радостно, — Слушай, а у тебя есть льготные билеты на флаер?
Ну конечно! Он же может раз в полгода бесплатно летать в любую точку империи.
— Злат, ты гений. Нам срочно нужен сайт
— Дай сюда мой планшет! — сказал он резко. Алексей прямо даже на месте подпрыгнул. Но планшет отдал.
— Уверен, что ты ни разу не покупал билеты через интернет. Впрочем, я тоже. Но видел, как это бабушка делает. Твой ключ у тебя с собой?
У отца бумаги не было, у Светы, конечно, тоже. А ему позарез нужно было два листа. Не было бумаги ни в библиотеке, ни в школе. Но это было даже и не самое важное. Все билеты до столицы были раскуплены. И единственное, на что он мог рассчитывать — это то, что кто-то снимет бронь за эти несколько дней. Уже вечером он добрался пешком до аэровокзала и девушка, пожав плечами, сказала, что если кто-то и откажется от полета, то он будет первым в списке на место.
Все было против него. В таких случаях можно даже поверить в судьбу и все бросить, понимая, что если уж сама судьба сопротивляется, значит, хочет от чего-нибудь его отгородить. От чего-то очень опасного. И может быть, это и к лучшему. Он потеряет полгода на то, чтобы выучить ненужную ему науку, вполне вероятно — потратить все субсидии на собственное образование.
Домой он пришел уже поздно вечером.
— Я волновалась. — Укоризненно сказала Света, закрывая дверь.
— Позвонила бы. — Буркнул Алексей так, чтобы было непонятно что именно он говорит.
— Но я видела на карте где ты.
Ну да, у неё ведь радионянька.
— Не представляю, — вздохнула та, — как раньше родители могли отпускать на улицу своих детей и не знать, где они.
И действительно, как? Алексею стало ещё грустнее. Его время — время слабаков и слабых детей, его родители слышат каждый его чих и знают о каждом его шаге. Вот Света сейчас спросит зачем…
— Зачем ты ходил к аэровокзалу? Он далеко, а ты пошел пешком. Не страшно?
Ему вообще расхотелось что-либо отвечать. Ну как может быть страшно, если ты идешь по освещенной трассе, в имперском городе, в 23-ем веке, где каждый твой шаг фиксируется десятком камер.
— Не забывай — завтра у тебя поход. А ты ещё не собрал сумки.
Алексею захотелось хлопнуть себя по лбу. Ну конечно. Завтра же у него поход. Как он забыл. Елизветте неймется со всеми подружиться! А если он туда не пойдет, то не получит зачета по физкультуре, а без зачета по физкультуре он не сможет подать заявку… Или сможет? В голове винегрет. А лучше был бы в желудке.
— Я улетаю в понедельник в столицу, чтобы подать заявку в военную академию. — Сказал Алексей.
— Но мы же собирались потратить этот льготный билет на отпуск! — сказала Света.
Ну, вот ещё… Алексей и это забыл совсем. Вернее, он и не знал. Родители заранее спланировали
— Я решил, что лечу в столицу и подаю заявку. Мне нужен этот билет.
— Алексей, но это глупая затея… — сказала Света. — Лучше собери вещи на завтра. Поешь и собери. И если честно, я думала, что ты уже давно остыл и отказался от этой странной затеи.
Отчего-то он сразу вспомнил фотографии детей с того сайта их привозили подавать заявки родители, фотографировались у здания. Поступали немногие, но те, что поступали… А у него все не так. Родители никогда не повезут его туда. Они ещё и сделают все, чтобы он туда не поехал. А поехал отдыхать на скучную турбазу. На какую-нибудь мутную речку с кучей старых катамаранов. И все это он должен обменять на то, что за последнюю неделю успело стать его единственной мечтой.
Алексею стало ещё хуже. И не то слово, ему стало так плохо, что он уже с трудом сдерживал слезы.
— Ну, да, это только в детских книжках главных героев всегда поддерживают их родители, — запинаясь, сказал он, прижав ладони к лицу и зажмурив глаза. Если так сделать очень сильно на несколько секунд, то слезы перестают течь.
— А в наше время, — продолжил он, не в силах сдерживаться, в наше прекрасное время, и в нашей стране, взрослые должны приложить все усилия, что бы отбить у его ребенка желание чего-то большего.
Он сполоснул за собой тарелку.
— Не иди за ним. — Сказал отец, зная, что Света сорвется с места.
Алексей заперся в комнате.
И окончательно разревелся.
Когда очень плохо спасает только одно — мысль о том, что все пройдет. Мысль, в общем, не нова. Но Алексей уже привык, что плохого бывает, обычно, много. Хотя, если сравнить его жизнь с каким-нибудь 19 м веком, то жил он очень даже хорошо.
Вставать не хотелось, хотя будильник звонил уже три раза. Значит, он опаздывал с подъемом уже на 15 минут. Если будильник зазвонит ещё раз, то снизу проснется младший брат и будет скулить, что нажалуется родителям на шум и что Леша опять не мог вовремя встать. И ему спать не давал.
Алексей отключил будильник, но не встал, а взял планшет. Пришло три письма из библиотеки — привезли новые фильмы. Можно сходить. Пришла огромная куча завуалированного спама. Его приглашали на какие-то собеседования, звали на какие-то странные мероприятия… А ещё было что-то про настоящие бумажные деньги и дорогие спортивные лодки по сниженным ценам. В общем, спам начала 23-го века ничем не отличался от спама 21-го и 22-го века. Пропустив все мимо ушей, он отметил, что ему все-таки пришел учебник по математике и ответили из аэропорта. Это письмо он не хотел открывать, ему было страшно. Поэтому он не хотел открывать письмо.