Семицвет: молодость богов. Части 1-2
Шрифт:
Термоткань, точно! Водонепроницаемая термоткань.
Интересно, а почему он в ней тогда не потел? Она что, воздух пропускала, а воду нет?
Сон потер подбородок, отгоняя воспоминания. В воспоминаниях, как он понял, можно было жить бесконечно. Но нужно было срочно возвращаться к действительности. А иначе, откуда же он будет брать воспоминания?
Так, что же все-таки ему теперь делать?
Ни одной мысли…
— Небо. — раздался голос. Спиной к нему сидел Астра и покачивался на стуле. За привычку качаться на стуле Сона два раза вызывали к директору школы! А этот… Этот
И вообще, как он не заметил его раньше? Очень незаметный человек.
Астра развернулся, ловко балансируя на одной ножке стула, и подмигнул.
— Небо соединяет нас с миром.
— А я люблю гром. И когда пасмурно. — перебил Сон. И даже не потому, что он любил гром, а потому, что ему всегда хотелось вставить собственное мнение, или, на худой конец, просто поспорить. Но Астра отличался завидной устойчивостью к его ловушкам.
— И грозу! — подытожил Сон. — Да. Грозу.
— Все это, конечно, прекрасно. — пожал плечами Астра. — Но над Серафимском не бывает плохой погоды, кроме искусственных дождей. Последнее столетие тут стоит бесконечная осень. Или весна. Золотая и теплая. И либо вам придется полюбить, что есть, либо ходить до конца обучения недовольным.
— Такому не бывать. — проворчал Сон, слезая с кровати, и быстро соображая в какое русло направить спор. — Не бывает вечной осени! — внезапно осенило его.
— Знаете, учащийся Сон-Трава. — сказал Астра тоном человека, который собирается прочесть ужасно нудную лекцию. — Наш мир живет по очень интересным законам. Вы никогда не замечали, что всегда получаете то, чего больше всего желаете и то, чего больше всего боитесь? И не имеет значения, в жизни или во сне это происходит. Видя этот причудливый механизм кнута и пряника, можно выбрать самый простой из возможных путей — с радостью наслаждаться наградами и стоически переносить испытания. Но есть и ещё один интересный вариант. — он перешел на шепот так, словно собирался доверить ему тайну. — Можно перестать бояться чего бы то ни было. И тогда никто, ни злая преподавательница биологии, ни его величество император, ни сам предводитель чертей прямиком из бездны не смогут нанести по вам удар. Только представь себе! — сказал он более громок. — Никто! Никто не сможет нанести удар истинно бесстрашному воину кроме самой смерти. И та сможет сделать это всего один раз.
Сон хотел было поспорить, и даже набрал воздуха, но небольшая точка на горизонте отвлекла его внимание. Вообще ему сначала показалось, что это чайка. Но точка увеличивалась, и когда Сон смог разглядеть очертания у него перехватило дыхание.
Прямо к ним приближался венец творения инженерной мысли. Такого красавца Сону видеть ещё не приходилось. Роскошный, узкий, пластичный, словно падающая капля воды, с красивыми военными номерами синего цвета, он рассек воздух и приготовился к тому, чтобы опуститься.
А ведь он ни разу не имперский! Имперцы так не делают. Имперцы во всем любят сдержанность. Имперские цвета простые, серые и темные. Имперские формы квадратичные, местами неуклюжие и противно-добродушные. И даже уродливые. Никакой мягкости…
Значит, изготовитель заграничный. Неужто в Семицвете есть кто-то, кто
— Пижон, — проворчал Астра, вглядываясь в боковое стекло, за которым сидел пилот.
Белый, сверкающий, как будто мокрый, после дождя, птах развернул сопла и практически бесшумно опустился на посадку*. Посадка была небольшая, круглая, рассчитанная на несколько машин, но этот гигант едва смог там уместится.
— На моей памяти, ею впервые пользуются. — произнес учитель, когда они подошли совсем близко.
— На моей тоже, — произнес пилот, выйдя из кабины. — Стоило бы подумать о расширении ученических посадок.
О том, что воин напоминал только именной нож. Ни формы, ни знаков отличий.
Высокий, светловолосый, полный искренней стати. Взгляд острый и пронзительный, с прищуром. Он излучал само спокойствие. Сон вгляделся в лицо и сразу отвернулся, не веря глазам. Затем он попытался успокоиться и посмотрел вновь.
Его высочество князь Николай.
Сомнения?
Но этого человека не спутать. Так он или не он? Обычный человек, только очень похожий?
— А это и есть наш возмутитель спокойствия? — Он протянул руку. Сон от неожиданности отшатнулся. Это был он.
Да. Это был он.
Сон несмело протянул ладонь, удостоившись крепкого рукопожатия.
— Что же, друзья, предлагаю…, — он сделал паузу, осматривая обоих. — Предлагаю последовать за мной.
Они вошли в просторную каюту, подсвеченную огоньками панели управления.
— Оружие за сиденье. — сказал Астра и подтолкнул ученика вперед.
— Вывести из себя Электрифи. — удивленно сказал князь и сел в кресло. — Ты либо не по годам умен, либо талантливый актер. А может, и то и другое. Хотя на вашем месте, учащийся, я бы приберег свой огонь для других, не менее интересных вещей и не разбрасывался бы своими талантами. Что вам до старой девы? — спросил он поучающее. И Сон почувствовал, как все его нутро мгновенно пожелало исполнять каждое наставление этого прекрасного человека!
— Устроились? — произнес он, настраивая волну.
— Центр, ответьте. — произнес он. — Центр, я вас не слышу. Центр ответьте…
— Центр на связи. — прозвучал женский голос.
— Птах номер шестнадцать дробь шесть.
— Шестнадцать дробь шесть. Доброе утро, Ваше высочество.
— От первого ученического к третьей спарринговой — расчистите трассу.
— Есть расчистить трассу.
Вот так, подумал ученик. Простые смертные, находящиеся в небе над маршрутом будут в спущены на землю. И всего лишь — для воздушной прогулки высокопоставленной особы.
— Прокатимся? Все пристегнулись?
Спустя мгновение, Птах плавно взмыл вверх и Сон зажмурился от яркого света.
— Трасса расчищена. — прозвучал голос. — шестнадцать дробь шесть, центр желает вам приятного полета.
— Красиво, да? — спросил князь.
Ученик поднял глаза и замер. Перед ним, спрятанная ранее за горной грядой, раскинулась равнина. Невысокие здания ученических домов, парк, арены, а там… Дальше города…
Возвышались невиданные раннее, колоссальные сооружения. Высокие, сверкающие, словно подпирая небо, они уходили в облака.