Семидесятый меридиан
Шрифт:
Василий Кондрашов был избран президентом Ассоциации иностранных журналистов. Положение обязывало, и поэтому был устроен прием в честь его проводов и моего прибытия. Это позволило познакомиться сразу со всеми представителями ведущих телеграфных агентств и газетных концернов.
Первым пришел Ник Мур от Рейтера — молодой, немного небрежный в отношении собственной внешности, но в общем приятный рубаха-парень. Он — англичанин, выросший в Кении, убежденный холостяк. Его друг из ЮПИ Лэмми Макпинна, в отличие от Ника, всегда подтянут, аккуратно причесан. Каждое его движение выверено, и одет он всегда даже слишком протокольно. Как это часто бывает в Азии,
Корреспондент Франс Пресс Жак Лямур пришел с женой — шумной блондинкой, сразу поставившей ультимативное условие: «Никакой политики, джентльмены!». Невысокого роста, подвижный, с сединой в шевелюре и тонкими усиками, Жак являл собой эталон француза. Впоследствии мы подружились, и Жак оказался хорошим товарищем.
Два журналиста из ФРГ по профилю работы были меньше связаны с нами. Герд Лампель занимался телевидением, Вольф Штрек — экономикой. Последний к тому же был всецело поглощен своей молодой и симпатичной женой Хайди.
Прием проводился в садике возле дома и был организован по-холостяцки. Мы предложили гостям превосходную русскую сельдь, семгу и вареную колбасу, благополучно довезенную из Москвы. Сэндвичи каждый делал самостоятельно. Затем подоспел и шашлык, который жарили в уголке сада два наших приятеля. После первого тоста я был единогласно принят в члены ассоциации.
Впоследствии участники этого маленького пресс-клуба встречались раз в неделю, по пятницам, в час дня в одном из намеченных заранее отелей. Приходили все, кто не был занят. Ритуал был весьма демократичен. Выпив в баре в качестве аперитива один-два бокала кампари-сода, шли в обеденный зал. Каждый заказывал что хотел и платил за себя. Это правило соблюдалось строжайшим образом: никаких угощений, никакой зависимости друг от друга. Изредка в баре решались и организационные вопросы: выборы на вакантную должность, отчет казначея или проводы одного из членов ассоциации.
Далеко не всегда мы были согласны друг с другом в оценках фактов или событий, но по негласной договоренности каждый стремился избегать идеологических споров, любой из них мог бы привести к самым нежелательным дискуссиям и последствиям. Свобода мнений в таких случаях — лучший выход, и своим — мы ни разу не поступились.
Тем не менее польза этого «клуба» была очевидна. Прежде всего — обмен новостями, от которых, как говорится, не уйдешь. Второе — коллективность действий, когда нужно «пробить» что-либо через департамент прессы. И наконец, живой обмен впечатлениями о командировках, поездках по городам и весям и просто о жизни: один женился, другой сменил дом, третий завел собаку… Мало ли? Порой же эти встречи можно было использовать и для серьезных целей, например для разъяснения той или иной политической акции советского правительства на международной арене. Наши мнения всегда очень внимательно выслушивались.
На первых порах мне, как и всем корреспондентам, начинающим работу в стране, пришлось преодолеть многочисленные барьеры. Процесс вживания напоминал бег с неожиданно возникающими препятствиями, пока не выработался определенный ритм.
За годы моей работы в Пакистане произошли многие важные события. Конец 60-х и начало 70-х годов не случайно называют самым трудным периодом в истории страны, поэтому очерки, составляющие основу книги, чередуются с репортажами, рассказывающими о политических событиях в их хронологической последовательности.
МЕЖДУ ПУСТЫНЕЙ И ОКЕАНОМ
Журналист:
Что
Бизнесмен:
Смотреть у нас, пожалуй, нечего. Карачи — город бизнеса. Здесь делают деньги.
Такой короткий диалог на одном из приемов запомнился мне надолго, хотя я не мог согласиться с предпринимателем. За окнами отеля, где проходил прием, приглушенно гудел огромный город, раскинувшийся между пустыней и океаном, гигантский человеческий муравейник, занявший площадь в 160 квадратных миль.
Это не многоэтажный, а скорее многослойный город. Полюсы его богатства и нищеты разделены морем лавочек, полукустарных мастерских, маленьких ресторанчиков, контор и других обителей мелкого бизнеса. Есть в этом море и острова индустриальных районов, где полюсы сближаются и современные фабричные корпуса прямо соседствуют с лабиринтами убогих хижин.
На 20-километровом пути от воздушных до морских ворот города робкая вначале световая реклама взрывается фейерверком на центральных улицах. Там есть даже тротуары. Большинство улиц, а тем более переулков, обходится без такой роскоши.
Одна из реклам на Виктория-роуд символична. В неоновую копилку на крыше одна за другой падают рупии. Это означает, что автомобиль миновал границу царства большого бизнеса. По одну его сторону — банки, корпорации, страховые компании, по другую — тенистые парки, защищенные каменными заборами и табличками «частная собственность». Затем — огромное пространство на подступах к порту занято пакгаузами. А дальше улицы снова погружаются во мрак, в который настороженно всматриваются полусонные огоньки домиков, где ютится трудовой люд.
Темпы роста Карачи поистине фантастичны. В 1940 г. небольшой портовый город размещался на площади в 3 квадратные мили и насчитывал 300 тыс. жителей. Он состоял из просторного кантонмента — типичного колониального военного поселения и по-восточному скученного «старого города».
К 1970 г. население одного из крупнейших городов Азии превысило 4 млн. Несмотря на то что в 1960 г. Карачи перестал быть столицей государства, он остался центром экономики, промышленности и финансов.
После освобождения страны от британского владычества сюда хлынул поток переселенцев-мусульман («мухаджиров») со всего субконтинента. Среди них были и богатые люди. Им-то и подготовили благодатную почву группа ловких предпринимателей, основавших в 1948 г. район СИТЕ.
Индустриально-торговое объединение Синда по дешевке купило 4 тыс. акров пустынной земли. На ней были проложены необходимые коммуникации, а когда площадка для промышленного строительства была готова, bi ход пошла реклама.
«Арендуйте участки и возводите фабрики! Вода, электроэнергия, цемент и другие строительные материалы — к вашим услугам! Это лучший способ вложить свободные капиталы!»
Вскоре подобные территории возникли и в других местах каменистой пустыни, окружающей Карачи, — Ландхи, Коранги, Лиакатабад, Назимабад. Сначала они были разделены значительным расстоянием, но шли годы, и разлившийся город затопил остальное пространство, соединив «острова» прямыми улицами, кривыми переулками или ровными рядами коттеджей, которые взвились белой пеной на гребнях мутного глинобитного моря.