Семидесятый меридиан
Шрифт:
Карачи не только самый крупный, по и самый богатый город страны. В нем сконцентрировано больше половины промышленности Пакистана, трудится 40 процентов рабочего класса. Однако Карачи не выставляет напоказ свои богатства. Они скрыты за стальными стенами сейфов, куда по вечерам утомленные клерки укладывают пачки акций, ценных бумаг, миллионы молниеносно пересчитанных рупий.
В тот же час предприниматели надевают безупречные сорочки, вечерние костюмы и их личные машины скользят к отелям, где деловая жизнь будет продолжена под аккомпанемент звенящего льда в бокалах и под защитой прохладных струй кондиционированного воздуха.
Отели с полным правом можно назвать центрами социальной жизни высших слоев пакистанского общества. Здесь проходят дипломатические
…Состоялось 18-е годовое заседание процветающей текстильной фирмы «Дауд Коттон Миллз». Председатель (читай: владелец) Ахмад Дауд доложил о состоянии дел. За год держатели акций получили 60 млн. рупий дивидендов, уплачено 26,5 млн. рупий государственных и других налогов, а 11,5 млн. составила плата рабочим и служащим.
Вечером — развлечения. В городе нет ни одного постоянного театра. В отелях и ночных клубах предлагаются программы варьете с участием заезжих эстрадных звезд. Иногда представления сдабриваются стриптизом. На сцене профессионально раздеваются молоденькие гастролерши из ночных заведений Америки, Африки и Европы.
Чиновники и служащие рангом пониже, владельцы лавок и магазинчиков, молодые люди, раздобывшие деньжонки, рассматривают рекламу, выбирая, в какой из 30 с лишним кинотеатров лучше пойти. Создается впечатление, что рекламные страницы газет сделаны в арсеналах и на полигонах: автоматы, пистолеты любых калибров, бомбы, взрывы. Это — продукция Голливуда. В том же жестоком мире обитают полуобнаженные кинозвезды европейских студий. А рядом с ними — смуглые красавицы, украшенные гирляндами цветов, сверкающими браслетами и скромно опустившие ресницы. Они — героини неизменно сентиментальных пакистанских фильмов.
Цена билета в кино зачастую превышает дневной заработок рабочего. Поэтому людям, создающим день за днем ценности, не до развлечений. Растекается по рабочим окраинам к домашним очагам огромная пестрая толпа, задерживаясь у открытых допоздна лавочек, обмениваясь новостями. Это докеры и текстильщики, погонщики верблюдов и заклинатели змей, водители миниатюрных рикша-тэкси и мелкие «тележечные» торговцы. Интересы у них, быть может, и разные, а забота одна: как свести концы с концами. И счет они ведут не на рупии, а на пайса.
Муниципалитет Карачи объявил о продаже здания, в котором до недавнего времени располагался национальный музей.
Ночью на городских магистралях властвуют тяжелые, ярко раскрашенные грузовики: они мчатся посередине улицы с полным светом, пугая запоздалых путников и не давая уснуть тем, для кого квартирой служит пыльная полоска придорожного сквера.
История не оставила в архитектуре Карачи неповторимых памятников. Быть может, поэтому к ней относятся с некоторым небрежением. Отдельные кварталы напоминают рыбацкую деревушку, положившую начало городу. Память о времени, когда Карачи был небольшим городом-портом, — несколько десятков массивных зданий, построенных в британском колониальном стиле. Среди них — муниципалитет, главный рынок, таможня, церкви. Изящное здание, где до недавних пор размещался национальный музей, местная пресса именует псевдоготическим, а бывший дворец махараджей Мохатта характеризуется смешением стилей эпохи Моголов и барокко. Большинство же строений торговой и административной части города маловыразительны.
Новая тенденция — высотные здания из стекла и бетона с солнцезащитными решетками, напоминающие айсберги. Закончено строительство 24-этажного небоскреба цилиндрической формы, где разместилось правление крупнейшего из частных банков страны — Хабиб-банка[1]. Высотных зданий отелей, банков и корпораций — десятки. Но не они, на мой взгляд, определяют архитектурный стиль Карачи. Целые районы, разделяющие деловой центр и промышленные окраины, застроены небольшими виллами. Проезжая по ним, можно без конца поражаться изобретательности архитекторов и
Все эти одно- или двухэтажные домики построены состоятельными людьми: крупными чиновниками, бывшими помещиками, продавшими землю и переселившимися сюда, отставными военными и, конечно, преуспевающими коммерсантами. Строительство считается выгодным вложением капитала, учитывая быстрый рост стоимости земли. Часто дома сдаются в аренду и приносят владельцам солидный доход, особенно те, над которыми развеваются флаги дипломатических миссий или укреплены вывески филиалов зарубежных фирм.
Когда я приехал в Карачи, огромного района «Федерал-Б» попросту не существовало. Он вырос как на дрожжах в связи со строительством новой автомагистрали, ведущей в Хайдарабад, и через три года насчитывал свыше 400 тыс. жителей. Однажды, остановившись здесь из-за скопления народа, я стал свидетелем аукциона. Продавалась земля под строительство торгового центра, состоящего из 124 маленьких лавочек и мастерских. Участки не превышали 100 квадратных ярдов. Первоначальная цена была объявлена заранее: 20 рупий за ярд. Страсти еще не накалились, и торг продолжался, но стоимость квадратного ярда уже возросла вдвое.
Строятся здесь и кварталы многоквартирных рабочих домов. В мою бытность их было пять. Они построены в разных частях города муниципалитетом, крупнейшими компаниями и фирмами и, понятно, остаются их собственностью. Любая семья, получая квартиру, ставит себя в полную зависимость от фирмы. Поэтому люди но очень любят обосновываться в новых кварталах, предпочитая собственные лачуги. Когда в Карачи переселилось несколько десятков семей из горных районов, им потребовался всего один каменистый холм, чтобы выстроить на его склонах точную копию родного аула.
Природа в этом краю очень скудная. Островки зелени и подстриженные газоны создаются огромным трудом и требуют постоянного ухода. И все же на тысячах участков они тщательно поддерживаются. Узкие переулки этих районов освещаются главным образом светом фар. Только в дни свадеб или других семейных торжеств то один, то другой коттедж выхватываются из тьмы, вспыхивая цветными огнями иллюминации.
Пакистанцы — прирожденные декораторы. Стоит обратиться к одной из таких фирм, и за несколько часов любой дом превратится в сказочный замок. Гирлянды разноцветных лампочек подчеркнут, а если нужно, «исправят» его силуэт, деревья будут подсвечены снизу небольшими прожекторами, а если они в эту пору не цветут, то на их ветвях мгновенно созревают дивные «электрические плоды». В случае нужды на ближайшей свободной площадке, а то и прямо на проезжей части улицы мгновенно возникнет гигантский шатер из грубой ткани ярких ковровых расцветок. Внутри шатров накрываются столы или расставляются ряды скамеек.
Случаются порой и казусы. Как-то неподалеку от моего обиталища в таком шатре поднялась всеобщая драка. Один из гостей шлепнул чужого ребенка. Это вызвало протест родителей. Потасовка продолжалась до тех пор, пока не упал шатер, подняв тучу пыли и заставив враждующих поодиночке искать выхода.
Бурный рост города широко раздвинул его границы. Растянутость коммуникаций вызывает время от времени трудности в снабжении водой, все острее стоит проблема городского транспорта. На моей памяти произошла авария: лопнула 84-дюймовая труба главного водопровода, по которой вода поступала из озера, находящегося в 60 км от города. Это стало бедствием. Без воды осталось огромное население, домашний скот, нечем было наполнить радиаторы автомашин. Остановились многие предприятия, а 24 судна простаивали в порту в ожидании бункеровки.