Семидесятый меридиан
Шрифт:
Население роет щели. Некоторые мажут грязью наружные стены своих коттеджей. Смысл непонятен. Какое-то надругательство над домами в этом маленьком чиновничьем городке.
Первые дни войны прошли под «Гром победы, раздавайся». Уже 5 декабря «Пакистан тайме» вышла под шапкой: «46 индийских самолетов уничтожено. Захвачено пять пилотов». Заголовок рядом гласит: «Теперь — 48». В заметке уточняется, что еще два самолета были сбиты во время ночного налета на Карачи. «Нью тайме» сообщает: «Пакистанские войска захватили Дева, Дха-рам, мемориал Кайсар-и-Хинд и деревню Пакка». Известия о воздушных боях газета подавала как информацию о матче:
«Авиационный
Потери Пакистана 2
Потери Индии 48
Пакистан ведет 46».
На следующий день Индия признала Бангладеш, а Пакистан немедленно разорвал с Индией дипломатические отношения. (Характерно, что во время конфликта 1965 г. формального разрыва отношений не было.) На вечерней пресс-конференции военные выглядели довольно мрачными. Настала пора критически относиться к победным заголовкам.
Все дни стояла прекрасная погода — солнечная и прохладная. Только кроваво-красные закаты напоминали, что эта земля находится под знаком Марса. Но люди гибли под огнем и бомбами в горах Кашмира и в пустыне Качского Ранна даже в такие чудесные дни. Сообщается, что, как и в 1965 г., на линии прекращения огня в Кашмире захвачен город Чамб. Переправа через реку Тави продолжается.
Список трофеев растет, как снежный ком. (По-моему, преувеличением грешили обе стороны.) Но никакие победные реляции не могли прикрыть общее трагическое положение, особенно в Восточном Пакистане. Генерал Фарман Али 6 декабря заявил: «За исключением нескольких участков, пакистанские войска полностью контролируют положение», а через три дня Дакка была осаждена. Судя по газетам, после «полного контроля» положение сразу стало «угрожающим», а затем «критическим». На Западе даже в ночь перед прекращением огня в районе Шакаргарха шли тяжелые танковые бои.
С момента начала военных действий департамент прессы почти ежедневно проводил пресс-конференции для местных и иностранных журналистов. Сначала эти брифинги устраивались в грязноватой, напоминающей сарай комнате, именуемой «пресс-рум», затем перекочевали в элегантный зал отеля «Интерконтинентал». Порядок был одинаков. С короткими сообщениями о развитии боевых действий выступали офицеры — представители трех родов войск, затем слово для политического обзора предоставлялось чиновнику МИДа.
Правила военного времени, введенные для корреспондентов, практически исключали всякую деятельность, кроме передачи официальных сообщений на английском языке. Вскоре к ним добавили запрещение указывать звания и описывать внешность военных, выступающих на брифингах. Именовать любого из них следовало «официальный представитель» и никак иначе.
На одной из пресс-конференций показали пленного индийского летчика Марвиндела Сингха Гревала, но запланированного интервью не получилось. Он не ответил ни на один вопрос и даже отказался передать по радио весть о себе родителям в Амритсар. На вопрос, как именно был сбит его самолет: в бою или наземным огнем, он ответил:
— Я не знаю, почему машина оказалась неисправной.
На следующий день газеты опубликовали его портрет с подписью: «Сбитый пилот индийских ВВС М. С. Гревал отвечает на вопросы корреспондентов».
Единственным надежным источником информации стал для нас эфир. Мы внимательно слушали все сообщения о развитии событий на субконтиненте из Москвы, Равалпинди, Дели, Нью-Йорка, Лондона, Парижа, Мельбурна, проводя порой у приемников но 16–18 часов.
10 декабря один из ответственных чиновников МИДа заявил, что в командах ракетных катеров и военных самолетов, которые Советский Союз предоставил Индии, имеется советский персонал.
На следующий день последовало категорическое опровержение ТАСС, но оно, разумеется, не было доведено до сведения пакистанцев.
С особенно ярким рецидивом такой политики мы столкнулись уже после прекращения огня. Командующий ВВС маршал авиации Рахим-хан, не подозревая, что скоро он будет уволен в отставку по обвинению в «бонапартизме», устроил пресс-конференцию, на которой заявил, что якобы… Советский Союз поставил Индии четыре сверхсовременных самолета-разведчика, насыщенных электронным оборудованием, которые пилотировались либо советскими, либо смешанными экипажами. Они-то и делали погоду, т. е. вели разведку и корректировали бомбардировки. На вопрос, есть ли тому какие-нибудь доказательства, Рахим-хан ответил весьма расплывчато. Дело, дескать, в том, что еще два месяца тому назад Индия не имела таких самолетов, а столь сложным оборудованием индийцы не смогли бы управлять самостоятельно.
Через день «Пакистан тайме», подхватив придуманный миф, решила представить «доказательства», оказав своему маршалу поистине медвежью услугу. На первой странице она поместила два снимка повидавшего виды пассажирского самолета ТУ-114, который 12 лет отлетал на внутренних и международных линиях Аэрофлота. Он и был выдан за «электронный разведывательный самолет ТУ-144(!), который использовали индийские ВВС».
Собственную авиационную безграмотность газета пыталась приписать и Рахим-хану, который точно знал, что ни скорость, ни высота полета пассажирского лайнера ТУ-114 не могут обезопасить эту машину почтенного возраста от нападения любого истребителя.
С апреля 1969 г. Яхья-хан не переставая твердил, что намерен передать власть гражданскому правительству, но на деле палец о палец не ударил для этого.
Лишь в середине ноября 1971 г. Нурул Амину удалось возглавить коалицию из семи правых партий, получивших на декабрьских выборах 1970 г. в общей сложности 37 мест в Национальной ассамблее. Одно из них принадлежало Демократической партии в лице ее председателя — самого Нурул Амина.
8 декабря Яхья-хан объявил о создании так называемого коалиционного правительства в центре, назначив только двух его членов: Нурул Амина как премьера и З. А. Бхутто в качестве вице-премьера и министра иностранных дел. З. А. Бхутто сразу вылетел в Нью-Йорк, возглавив пакистанскую делегацию в ООН.
Все это происходило в тот момент, когда английская пресса писала, что для Яхья-хана вопрос состоит не в том, уходить ему или нет, а в том, как уйти.
«Коалиционное правительство» просуществовало 12 дней. За это время Нурул Амин успел лишь выступить с рядом нападок па Индию и Советский Союз, а в самый канун капитуляции провозгласил, что «народ Восточного Пакистана, к которому он сам принадлежит, оказывает всяческую поддержку своей армии (имелась в виду армия Западного Пакистана) в борьбе против индийских захватчиков».