Семилетка поиска
Шрифт:
Елена попробовала набирать телефон милиции, но нигде вблизи не было написано название улицы. Да и пока милиция приедет, Муркина благополучно убьют, потому что человек не может вынести, когда пятнадцать молодцов от души избивают его ногами.
Она кинулась к дерущимся, попыталась агитировать их по одному, регулярно отлетая от общепотасовочной волны. Каждый, вытащенный на диалог, вяло соглашался с тем, что нельзя такой шоблой избивать одного пожилого; но как только выскальзывал из Елениных рук, мгновенно присоединялся к процессу. Это был ужас, в котором Елена беспомощно металась, так и не придумав
На счастье, в начале полутемной улицы появилась милицейская машина, и с криком «Менты!» толпа бросилась врассыпную. Елена подбежала к Муркину, он встал, разминая руки и ноги:
– Ублюдки, мразь! Я их всех сделаю! Всех найду, всех закажу, бабок не пожалею!
– Ты цел? – дрожащим голосом спросила Елена, изумленно видя, что на лице у него ни одного синяка.
– Ну, я лицо закрывал, мне завтра оперировать. – Он поднял из лужи кожаный пиджак, отряхнул его и начал надевать. – Еле пиджак успел снять! Суки, карманы срезали, кошелек вытащили!
– Ничего не срезали! Просто ты его наизнанку надеваешь, пойдем быстрей в машину! – Ей было страшно, что они вернутся, потому что милицейская машина даже не притормозила.
– Клянусь тебе, всех убью! – Он достал из лужи пакет, заглянул в него, бросил обратно. – Здесь жратвы на три тыщи рублей. Плюс непоследний коньяк. Столько стоит моя операция, если на лапу не брать! Понимаешь? Я их запомнил, мне их менты по одному приведут, а я буду каждому по очереди выбивать зубы. Так, чтобы ни один челюстно-лицевик не мог потом собрать. Ты мне веришь?
– Муркин, зачем ты к ним полез? – устало спросила Елена.
– Я полез? Я хотел пройти, а один встал у меня на дороге, мол, чё ты тут ходишь… пьяный в сиську.
– Ты очень трезвый! – напомнила Елена.
– Я и пьяный все соображаю. Ну я ему… быстро нос сломал, и пошел. Они за мной в магазин ломанулись. А там их уже знают, они ж местные, видно, их охранник шуганул. – Он открыл бардачок, достал пластмассовую коробку, полную влажных салфеток, которую держат в автомобиле, чтоб якобы вытирать руки после смены колеса, а на самом деле используют в гигиенических акциях перед автомобильным сексом. – Ну, я говорю, меня там в машине ждут.
– Вот почему мальчик ко мне подошел… – разочарованно вырвалось у Елены. Муркин, видимо, дал понять, что в машине его ждут четыре мастера спорта по карате.
– Выхожу, а он рядом с тобой стоит! – Он, все еще трясясь после боя, вытер лицо салфетками и завел мотор.
– И зачем надо было швырять его в лужу?
– Затем, чтоб не стоял!
– Муркин! Неужели ты не понимаешь, что это дети? Что ты не смог договориться с толпой детей! Это дети, младше твоего сына! – воскликнула Елена.
– Дети? Это прожженные уголовники! Дети? Ты видела, как эти дети башмаками сорок пятого
– Я считаю, что если пьяный человек дважды спровоцировал драку и получил ее, то ему стоит задуматься!
– Одному я нос сломал, другому предплечье! Этому рыжему бедро рванул, ходить неделю не сможет! А то и больше. Я ведь зря кулаками не машу, я работаю точечно!
– Чтоб коллегам загрузка была?
– Чтоб не думали, сучата, что они хозяева!
– Ну успокойся. – Она гладила его по плечу. – Поехали быстрей.
– А жратва? Нет, ну ты подумай, столько жратвы накупил, бутылку… Поехали в другой магазин.
– Муркин, я тебя умоляю, не надо никакой жратвы! Ты в другом магазине опять что-нибудь устроишь! – взмолилась Елена, но он уже сворачивал к какому-то маленькому лабазику. – Давай я пойду с тобой!
– Сиди, женщина, – презрительно сказал Муркин, хотя руки у него все еще дрожали. – Видел, как ты бегала, суетилась, кудахтала! Молодец, в беде не бросила!
– Да что я могла сделать? Я даже сообразить не успела. С тобой надо передвигаться по городу с газовым пистолетом в кармане.
– Зачем с газовым? Я теперь со Стечкиным буду ездить! Всю эту мразь постреляю. – Он вышел и гордо двинулся к магазинчику, словно был рад, что затеялась такая эффектная драка и он в ней так хорошо себя показал.
Елена, затаив дыхание, наблюдала, как он расхаживает там за стеклом в мокрых брюках и совершенно мокром пиджаке с осанкой, вдруг ставшей невероятно величественной. И поняла, что ее тоже каким-то образом совершенно намочили в этой луже. Что, пока она бегала среди дерущихся, плащ и юбка вымокли почти до колен, короткие полусапожки наполнились водой, а ноги стали ледяными. И стоило быстрей подумать о горячей ванне и порции водки для сугреву, вместо того чтобы разглядывать, как Муркин неторопливо гарцует вдоль прилавка, что-то подробно обсуждая с продавцами.
Сразу стало холодно, грустно, одиноко. Захотелось убежать от этого идиота, спровоцировавшего драку тогда, когда ей особенно нужны были тепло, комфорт и защищенность. Но бежать было некуда – квартира была пуста…
Сосредоточенный Муркин подошел к машине с пакетом поменьше прежнего, сел гоголем, рванул с места и поучительно заметил:
– Если одной рукой держишь руль, а другой обнимаешь женщину – значит, и то, и другое ты делаешь плохо!
– Муркин, мне грустно и ничего не хочется… – пожаловалась Елена.
– А мне весело и ничего не хочется. Раз в жизни не успел яйца напрячь, – злобно откликнулся он.
– Как ты думаешь, кому из нас хуже? – не унималась она.
– Конечно, тебе. Ты ведь не получила по морде!
– Лучше бы получила…
– Дать?
– Дурак! Я к тебе за душевным теплом ехала, а получила валянье в мокрой луже.
– А я к тебе за холодом?
Возразить ему было совершенно нечего. И в общем, надо было быть готовой, что мужик, у которого не получилось в прошлый раз, затеет какой-нибудь спектакль, но чтоб такой… И полагалось его жалеть. Но было нечем. Это было продолжение сериала драки на Арбате. Как говорил классик: история повторяется дважды, первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса.