Сэминн из клана золотых имургов
Шрифт:
– Что бы ты понимал?!
– недовольно фыркнула, глядя на близнецов.
– Вот ранят вас в бою, к кому лечиться придёте? То-то же! Ладно, чтобы вам веселее было, буду утром бегать вместе с вами.
Помирившись, мы отправились в столовую, где собралась уже вся семья.
Со следующего дня каждый наш день начинался с бодрящей пробежки. Сначала Тимрин морщился, глядя, как мои худенькие ножки семенят следом за близнецами, но потом, увидев, что я почти не отстаю, задумчиво потёр подбородок, чему-то покивал, а потом вдруг предложил забегать иногда на его занятия с близнецами.
Я обрадовалась, ведь ещё
С ани Фаррин дело двигалось тоже хорошо. Спустя две недели я назубок выучила с десятка два заживляющих трав и легко могла рассказать о том, как их высушивать, измельчать и хранить. К следующей неделе знахарка обещала показать, где растут эти травки и как их нужно собирать. Тогда то и произошло моё первое знакомство с имургами из другого клана.
***
Утром, плотно позавтракав, я и ани Фаррин, прихватив две котомки, отправились в ближайший лес. Раньше меня не пускали туда, хоть мы с близнецами пару раз и смогли сбежать к его окраине. Теперь же, крепко вцепившись в ладошку знахарки, я с некоторым испугом и огромной жаждой впечатлений шагала вперёд. Высокие мощные стволы предстали перед нами, словно могучие воины, защищавшие свою вотчину. Так я думала вначале, но чем дальше мы заходили в лес, тем шире и величественнее становились лесные исполины. А сколько здесь было разных запахов! Тысячи тысяч ароматов забивались в нос, заставляя вертеть головой в разные стороны, стараясь не упустить самые вкусные из них.
Спустя какое-то время ани Фаррин остановилась.
– А теперь надо быть внимательнее. Постарайся настроить свой носик так, чтобы учуять те травы, что мы недавно изучали с тобой. Когда найдёшь, ставь рядом вот такую палочку с красной тряпочкой. Всё понятно?
Покивав головой, схватила приготовленные сигналки и понеслась вперёд.
– Далеко не уходи, всё время держи меня в поле зрения, - напутствовала женщина.
А я уже бежала к первой обнаруженной травке.
Дело спорилось быстро. Мне легко удавалось задание. Ани Фаррин была довольна, то и дело хваля меня кивком и улыбкой. В какой-то момент носик учуял новый очень привлекательный аромат. Решив сначала найти его источник, а затем порадовать знахарку, побежала вперёд. Оказалось, что он был рядом, вот за теми колючими кустами. Обойти их не представлялось возможным, впрочем, для крупного имурга, а мне, щуплой малышке, удалось легко протиснуться сквозь ветви у самых корней. Глаза тут же прикипели к мелким беленьким цветочкам, рассыпавшимся метровой полоской вдоль куста. Это же... это ривник! Ани Фаррин рассказывала о нём, как о самом редком и лучшем из лекарственных трав, я даже помню картинку в её книге, показанную как раз накануне. Покопавшись в памяти, вспомнила, как ривник правильно срывать.
Не поднимаясь с колен, стала ползать вокруг, обрывая цветики посередине стебля, оставляя самые мелкие нетронутыми. Так увлеклась, что увидела чужака, когда мой носик буквально уткнулся в его сапоги.
Присев на пятки, вскинула голову вверх.
– А ты что здесь делаешь, мелкая?
– весело спросил красивый брюнет, рассматривая мою чумазую мордашку своими необычными глазами.
Я раньше не видела в клане хоть
– Ты из золотого клана? А почему одна в лесу? Смотри, и щёчку расцарапала. Сейчас помогу.
Мужчина, а лучше сказать молодой парень, опустился на одно колено, ласково прикоснулся к саднящей ранке, тут же от его пальцев пошло тепло.
– Шаэль, чем ты там занимаешься?
– раздался голос ещё одного чужака.
– И кто тут у нас? Малявка?! Чего в лесу забыла?
– Тиин, что ты её пугаешь?! Может, она заблудилась. Так ведь, маленькая?
– Нет, я за травками пришла, - ответила, сердито глядя на второго грубого чужака.
– Золотые совсем с ума сошли, отправляя в лес детёныша, - заявил неприятный чужак, глядя на своего спутника.
– Сколько тебе лет, крошка?
– зелёные глаза имурга подбадривали.
– Я уже большая. Недавно семь исполнилось!
Мужчины переглянулись.
– Семь?! Может, ты ошиблась?
– Или врёт, - высказался Тиин.
– И нисколечко не вру! Мне, правда, уже семь, - надулась я, глядя на красивого имурга.
Отчего-то очень хотелось, чтобы он не считал меня лгуньей.
– Может она смесок?
– предположил второй мужчина.
– Хотя... Запах идёт, как от чистокровной. Постой. Помнишь, ходили слухи, что у кого-то из золотых родился недолёток? Похоже, это она.
– Тиин?! Прекрати! Не слушай этого балабола, девочка, - глядя, как полыхнули мои глаза обидой, поспешил успокоить зеленоглазый.
– Ты очень даже симпатичная, вырастешь, красавицей станешь...
– Ты ещё пообещай жениться на ней, - ехидно прокомментировал всё более неприятный мне имург.
– Пойдёшь за меня?
– весело спросил тот, кого звали Шаэль.
В моей детской головке мелькнуло десяток совершенно невообразимых мыслей, а сердечко радостно трепыхнулось. Это первый из имургов, не считая семьи, кто встал на мою защиту, кого не покоробила моя непохожесть на остальных. Всю сущность заполнило восхищение и обожание этого зеленоглазого имурга.
– Смотри-ка, а малышка-то непротив!
– громко рассмеялся неприятный тип.
– Сэминн! Девочка!
– раздался за спиной взволнованный голос ани Фаррин, а вскоре и она сама, каким-то образом обойдя колючие кусты, оказалась рядом. Глаза знахарки цепко остановились на чужаках, но почти тут же женщина расслабилась и даже поклонилась мужчинам.
– Приветствую Чёрный клан на нашей земле! Может, гостям лучше пройти к вожаку? Я провожу. Сэминн, малышка, собери травки и беги следом...
Кивнув знахарке, молча смахнула свои заготовки в плат, привязала его к поясу, всё время оглядываясь на мужчин, которые и не думали уходить, пока я не буду готова, вернее, не собирался идти дальше зеленоглазый имург. Я нерешительно улыбнулась ему и под насмешливым взглядом Тиина и удивлённым ани Фаррин вложила маленькие пальчики в протянутую ладонь Шаэля.
– Разве можно такую красавицу оставить без сопровождения?! - ласково пояснил свои действия имург.
Детское сердечко забилось с удвоенной силой. Ох, как сейчас будут завидовать все девчонки! Впрочем, важнее всего, что я иду рядом со своим кумиром, и его глаза не наполнены ни брезгливостью, ни высокомерием, ни противным снисхождением.