Семиречье. Трилогия
Шрифт:
— Странно, — задумчиво произнес ей вслед Волх, — силу в тебе чувствую, а не вижу ее. Неправильно это как-то. Кто ты, красна-девица? Знахарка? Нет, слишком много силы бурлит. Чародейка? Может быть, но в чем же твой дар? Ведьма? Нет, молода еще, нет в тебе мудрости. Точно не колдунья, сила другая… Хотя… Разная она сила твоя, будто даров у тебя много. Даже знакомое что-то в тебе чую, что-то… — он посмотрел в небо, — что-то свое, — и Волх уставился на Белаву.
— Не знаю я, о чем ты говоришь, дяденька колдун, — пожала плечами девушка. Ей уже
Белава развернулась и быстрым шагом направилась прочь от Волха, чувствуя на себе внимательный взгляд.
— А не знала ли ты Уряту? — снова крикнул колдун. — Чую свои заклинания, учил тебя?
Бела вздрогнула, но не стала останавливаться, только крикнула, не останавливаясь:
— Никогда о таком не слыхала.
— О чем он? — спросил девушку Ярополк, шагающий рядом.
— Сама не понимала, — отмахнулась Белава. — Пойдем, кажется, я придумала, как Сновиде помочь.
Ничего она не придумала, просто хотелось избежать расспросов.
— Ты обманула, — тихо сказал Ярополк. — И его, и меня, и про тетю.
— Правдолюб, — вздохнула Белава. — Потом расскажу. Да и не понравился мне этот колдун. Черный весь.
— Он же белобрысый, и кожа бледная, — удивился мужчина.
— Сила его черная, гадкая какая-то.
— Силу не вижу, а вот, что гадкий, то да. Не люблю его. Он чувствует и задирает.
Дальше они шли молча. Девушка лихорадочно думала, что ей делать с ясновидицей. Расслабиться и пусть мысль на волю ей не удалось, сделает это позже. Но вернуть дар надо до утра. И Белава решила снова положиться на старый добрый авось.
Уже у ворот дома ясновидицы Ярополк задержал ее:
— Ты поможешь ей? — спросил он.
— Попробую, — уклончиво ответила девушка.
— От меня не откажешься? Дозволишь с тобой отправиться?
— Если решишь остаться, не обижусь. Если поедешь со мной, не прогоню.
— Хорошо, — он удовлетворенно кивнул. — Я с тобой.
Ясновидица по прежнему спала. Она всхлипывала во сне тяжко и жалобно. Белава с жалостью посмотрела на нее. Может быть она должна была чувствовать себя виноватой, но не чувствовала. Возможно, если бы знала, что забирает дар, тогда бы и виновата была, а так ей было просто неловко. Девушка присела рядом со Сновидой, взяла ее за руку и прикрыла глаза, вспоминая то ощущение силы, что шло от женщины раньше. Такое светлое и теплое, как разогретая солнцем вода в пруду. Она текла из руки ясновидицы, погружая во что-то похожее на сон. Да, вот так…
Перед глазами Белавы появилась деревенька, у самой околицы которой стояла вода. Двое мужчин опирались на забор ближайшего дома. Почему они тут стоят? И где это?
— Буян-река разлилась, — выдохнула Сновида и широко распахнула глаза. — Они не могут переправиться. Поторопись, еще успеешь нагнать, — и снова упала на кровать.
Белава удивленно смотрела на Ярополка. Это было их совместное видение, она
— Получилось? — спросил мужчина.
— Не знаю, — пробормотала девушка.
— Тетенька, — нежно позвал Ярополк. — Сновидушка, проснись.
Та заворочалась, вздохнула и открыла глаза.
— Ярушко, — улыбнулась она и взяла его за руку и вдруг вскочила, с ужасом глядя на него. — Не ездите, никуда не ездите. А если она поедет, ты оставайся. Плохо впереди, вижу смерть. Не уезжай, Ярушко.
— Дар вернулся… — то ли спросил, то ли утвердил племянник.
— Вернулся? — повторила женщина, прислушиваясь к себе и тут же засмеялась, — вернулся! Мой дар со мной. — и вновь затараторила, — Не уезжай, миленький, останься, родненький.
— Как же я ее одну оставлю, Сновидушка? Она ведь девица, я ее защитить должен.
— Она сильней, чем кажется. В ней такое прячется!
— Что, — уставилась на нее Белава.
— Видела я что-то, а что сказать не могу, не поняла. Но испугалась сильно. Ты бы остался в Берестове, касатик, — она умоляюще посмотрела на племянника и вздохнула. — Не останешься, вижу. С ней пойдешь. Об одном прошу, не кидайся в бой, пока ей твоя помощь не понадобится и… на нее не кидайся, не сможешь осилить.
— Как ты такое обо мне могла подумать, Сновида, — возмущенно воскликнул Ярополк. — Чтобы я насильничать удумал?!
— Что ты, что ты, — замахала руками ясновидица. — Не о том я!
— А о чем? — в один голос вопросили Белава и Ярополк.
— Да не могу я сказать! Не разглядела толком, будто не хотела мне чародейка показывать. Все свои тайны под замок спрятала.
Белава промолчала. Своими тайнами она действительно не хотела делиться. Может и спрятала неосознанно. Сначала самой в себе разобраться надо…
Несколько часов девушке все-таки удалось поспать. Снились ей странные сны. Бабушка, которая долго и внимательно смотрела на нее, а потом долго шепталась с матушкой. Как матушка ругалась с бабушкой, а когда та ушла плакала, сидя на крыльце. Всемила думала, что дети спят, а Белава не спала. Она спряталась за дверью и вздрагивала каждый раз, когда матушка всхлипывала. А после матушка переменилась. Перестала рассказывать сказки про чародеев, изгнала из дома все талисманы и обереги, сказав, что Великие Духи охраняют их дом и без всего этого барахла. А когда увидела, что в Белаве проснулась сила, настрого запретила пользоваться ей.
Девушка проснулась и уставилась в потолок. Что же такого сказала бабушка матушке? Надо вспомнить, надо увидеть… потому что она научилась смотреть! Ох, что же в ней за дар такой?! Небо светлело, и Белава решила начинать собираться в дорогу.
Сновида уже накрывала на стол, похоже она больше не ложилась. Ее глаза были красными. Она мельком взглянула на девушку.
— Он спит. Ты уезжай без него, — сказала ясновидица. — Не надо ему с тобой, беда его ждет. Не вижу что, но знаю будет. Поешь и езжай.