Семиречье. Трилогия
Шрифт:
— Мастер! — возмущенно воскликнула девушка, и Радмир наконец захохотал.
— Убью, — мрачно пообещала ему Белава и направилась в баню.
Потом она сидела за столом красная, но не столько от парной, сколько от стыда. Потому что хозяйские дочери рассказали ей во всех подробностях все, что она успела натворить. Радмир и Ярополк ушли куда-то, а Дарей сидел рядом с ученицей и добавлял ей переживаний.
— Зачем тебе понадобилось применять это дурацкое заклинание? Я ведь показал его тебе, чтобы поняла какую дурость можно сотворить не подумавши. — вопрошал он.
— Мне не проснуться было, вот я и…
— Так ведь могла же воды ледяной наколдовать и лицо умыть.
— Точно,
— Сейчас поешь и пойдем по деревне исправлять твою ошибку.
— Не надо, мастер! — воскликнула девушка в ужасе.
— Чего это не надо? — удивился чародей.
— Стыдно мне, — прошептала Белава.
— Стыдно? Это хорошо. А теперь надо все исправить, не можем же мы так все оставить, да?
— Да, — девушка повинно кивнула.
— А потом разговор у меня к тебе будет.
— Что я опять сделала? — жалостливо воскликнула ученица.
— Это я и хочу узнать. Не бойся, не ругать собираюсь. Ешь давай. Еще много дел впереди.
Белава вздохнула и взялась за ложку.
Глава 17
Чародей с ученицей начали свой восстановительный поход с конца деревни, но там уже возились Радмир и Ярополк, ставя забор. Они махнули, чтобы чародеи шли дальше, и они пошли. Козу ранее успел спасти сам Дарей, потому как животина больно уж жалобно блеяла. Повыш енный надой несчастной Буренки он тоже остановил, спасши одновременно хозяев, которые уже не знали к кому из соседей кидаться за ведрами, бочкам и прочими емкостями, куда можно было разлить молоко. Белава, стыдливо потупясь, вернула корове былые объемы, которых лишилась несчастная постоянно вырабатывая новое молоко. Потом девушка расчистила колодец, который зачем-то засыпала, поправила скособоченную крышу на избе старосты. Пошептала над курочками, которые начали нестись золотыми яйцами, возвращая продукту естественный цвет, этому хозяева не сильно обрадовались, но Дарей их убедил, что так надо. Потом изгнала из избы местной знахарки полчища мышей, которые она наколдовала знахаркиному коту, должно быть вспомнив такого же кота из Кривцов. Потом хотела вернуть в первозданный вид враз засеянный и давший отменный урожай огород, но хозяева встали на защиту своего неожиданного богатства, заявив, что они сами все исправят. Сейчас соберут и будут сеять как положено, когда придет время. Тут же объявились соседи и попросил сделать и им такую же радость. Белава повернулась к учителю и сделала большие глаза, стараясь показать, что не так уж все и плохо. Чародей отмахнулся и ответил за ученицу, что, де, это чудо вызванное заклинанием, которое девушка наложила на себя, а теперь его сила закончилась и уже ничего подобного не получиться.
— Нечего мать-природу дурить и насильничать, — сказал он Белаве, когда они отошли от разочарованных соседей.
Заканчивая уже свой рейд, чародеи подошли к небольшому домишке. На пороге стоял тот самый дед, которого девушка хотела распрямить. Он замахал сухонькой ручонкой, подзывая девушку.
— Я тут подумал, — сказал он. — Помоги мне, внученька, совсем сил уж нет, как спина болит. Вылечи.
Ученица посмотрела на мастера, и тот согласно кивнул. Дед провел ее в свою низкую избушку, и Белава взялась за лечение. Чародей стоял рядом, наблюдая за девушкой. Та провела руками над спиной старика, нашла хворь и прикрыла глаза, забирая боль. Потом убрала причину, влила немного в деда жизненной силы и довольная отошла.
— Перестаралась немного, — задумчиво сказал Дарей. — Но твое лечение впечатляет. Теперь жди толпу страждущих
Белава растерянно посмотрела на учителя, потом на деда и поняла, что хотел сказать чародей. Дедушка, впрочем, уже не дедушка, а немолодой мужчина, ловко вскочил с лавки. Он прошелся по избе, нагнулся, разогнулся, а потом пустился вприсядку, залихватски гыкнув.
— Вот уважила, внучка, так уважила, — радостно прокричал мужчина. — Годков двадцать-тридцать скинула. Хоть опять женись, — ощерился бывший дед, показывая вновь объявившиеся зубы. Потом задушевно заглянул чародейке в глаза, — Может еще омолодишь?
— Нет, нельзя больше, — ответил за нее Дарей. — Если начнет, может обратно старость вернуть. Это ж дело такое.
— Нет, так нет, — несильно расстроился мужик. — Я и так соколом себя чую. — и он выскочил из дома.
Чародей решил, что на сегодня добрых дел достаточно и повел Белаву домой, где уже их ждали оба помощника. Они сидели довольные собой, жарко споря, кто ровней и красивше поставил забор.
— Мальчишки, — усмехнулся чародей.
— А вы как справились? — спросили мужчины чародеев.
— Скоро узнаете, — махнул рукой Дарей.
— Опять начудила? — хитро прищурился Радмир, и Белава кинула в него заклинанием временной немоты.
Заклинание попало мужчине точно в лоб, это девушка ясно видела, но тут же отскочило и растаяло. Радмир весело ей подмигнул:
— Не берут меня чары-то. Ни чары, ни заклинания, ни проклятия.
— Вот же… — досадливо фыркнула ученица чародея и кинула деревянной ложкой, мужчина еле увернулся.
— Нечестно, — возмутился насмешник и прицелился ложкой в девушку.
— Нападать на девицу неслед, — авторитетно заявил Ярополк, поймав летящий снаряд и вновь отправив в Радмира. Белава показала язык из-за спины своего защитника.
— Двое на одного? Теперь совсем нечестно, — сказал Радмир, прячась за спину чародея.
— Дети малые, — покачал головой Дарей, заставив ложку зависнуть в воздухе. Потом подкорректировал траекторию полета деревянного снаряда, щелкнул пальцами и отошел в сторону, освобождая дорогу.
— Предатель! — возопил Радмир, держась за ушибленный лоб, и горница наполнилась веселым смехом.
Их неожиданное веселье прервал стук в дверь.
— Началось, — разом помрачнел Дарей. — Иди сама разбирайся. Только сильно не усердствуй. Помни, что мать-природу обманывать нельзя.
Белава вздохнула и вышла из дома. Там стояла очередь из старых, больных и любопытных. До ночи девушка лечила ломоту, немощи разные и прочие болячки, вливая понемногу в пациентов своей жизненной силы. Стариков она встречала с пониманием, детей с жалостью. Но настоящую оторопь у нее вызвала вдовица тридцати лет, пожелавшая вновь стать девицей. И не то, чтобы по возрасту, но по физическому состоянию. Блажь свою она объяснила тем, что дружок ее сказал, что жениться хочет на девице. Вот она ему и сделает подарочек. Чтобы он снова у нее стал первым. Белава зарделась от таких объяснений, но просьбу все-таки выполнила. В общем, к ночи, когда народ разошелся, ей уже простили все убытки, уговаривая остаться в Буянке навсегда.
Вернулась Белава к мужчинам разбитой и зверски уставшей. Дарей всплеснул руками, глядя на нее:
— Что же ты творишь, милая? Ты себя-то зачем опустошаешь?
— Не переживайте, мастер, — жалко улыбнулась она. — Я сейчас себе все верну, я ведь чародейка жизни. Вот только посижу немного и все верну.
Вдруг свет померк в ее глазах, и девушка потеряла сознание. Очнулась она среди ночи, в той светлице, которую ей отдали прошлым днем. Рядом сидел Дарей. Он клевал носом, но тут же открыл глаза, стоило ей пошевелиться.