Семисвечник царя Соломона
Шрифт:
Были среди них финикиянки и эфиопки, женщины Ассирии и Бактрии, дочери Сидона и Карфагена.
Но не телесной красотой и не роскошной жизнью более всего славился царь Соломон.
В Ассирии и Египте, в Финикии и на греческих островах говорили о нем, в Карфагене и Персеполисе, в Микенах и Вавилоне с удивлением произносили его имя, потому что не было ему равного среди царей, никто из них не мог сравниться с ним мудростью.
Просил
И дал ему Бог по слову его.
Познал Соломон суть вещей и природу мира, познал движение звезд и планет, изучил учения магов и волхвов, халдейских чародеев и египетских жрецов, познал привычки людей и повадки диких зверей, морских созданий и небесных птиц, познал свойства трав и растений, и какая от них может быть польза, и какой вред.
Говорили даже, что может Соломон понимать язык зверей и птиц, цветов и деревьев, может понимать даже тайные помыслы сердец человеческих.
Каждый день приходили к царю подданные его, подолгу ожидали они царской аудиенции, дабы просить у него помощи и совета – и ни один не уходил от него ни с чем, всем он давал мудрые и полезные советы.
Тысячи притчей сочинил Соломон, тысячи притчей, в которых показал он миру свою мудрость.
И еще сочинил он множество песней, в которых проявилась глубина его сердца и души.
Неисчислимы были сокровища и драгоценности в сокровищнице Соломоновой.
Были там золотые венцы, отнятые у побежденных царей, и бесценные запястья, принесенные плененными царицами. Были неисчислимые монеты многих стран, некоторые из которых уже пропали во тьме веков, были тысячи колец и перстней, драгоценных брошей и заколок, браслетов и диадем.
Но превыше всех этих драгоценностей и украшений ценил Соломон один золотой семисвечник.
Порой охватывала царя печаль, ибо вспоминал он, что смертен, как и все, кроме Бога Единосущего.
И тогда отсылал Соломон своих собеседников и сотрапезников, отсылал жен и наложниц, рабынь и танцовщиц и просил своего самого преданного слугу, чтобы тот отправился в сокровищницу и принес ему семисвечник.
Слуга приносил ему заветный подсвечник, и возжигал в нем ароматные свечи, и немедленно удалялся, дабы не мешать размышлениям господина.
Оставшись один, Соломон смотрел на трепетное пламя семи свечей, и многие
Смотрел Соломон на трепетное пламя – и думал о том, что как мимолетно пламя этих свечей, так и жизнь человеческая мимолетна, будь ты царь или простолюдин.
Как погаснут эти свечи от слабого дуновения ветерка, так и жизнь человека угаснет…
Нет большего блага, чем радоваться делам своим, ибо в этом доля человека, ибо жизнь его коротка и скоротечна, и кто приведет его посмотреть, что будет после?
Всему есть свой час, и свое время есть всякому делу.
Есть время родиться и время умирать, время разрушать и время строить, время обнимать и время уклоняться от объятий…
Смотрел Соломон на трепетное пламя, и с каждым мгновением росла мудрость его.
А потом в пламени свечей возникал перед Соломоном прекрасный сад, полный благоухания цветов, журчания ручьев и родников, полный птичьего пения.
И видел Соломон, что это – Эдем, райский сад, откуда изгнаны были первые люди, Адам и Ева.
Изгнаны они были за неразумность и самонадеянность, за то, что возомнили себя равными Богу…
Георгий Лесников набрал номер службы безопасности и, едва услышав голос ее начальника, коротко бросил:
– Зайди!
Борис Зайончковский, шеф по безопасности, был мужчина решительный, поэтому, когда он деликатно постучал в дверь, Георгий удивился.
Однако еще больше он удивился, когда Борис вошел в его кабинет, ссутулившись и не поднимая глаз.
И глаза его были прикрыты темными очками.
– Ты чего это в очках? – удивленно спросил Лесников. – Насмотрелся фильмов про частных детективов? Сними, я люблю видеть глаза того, с кем разговариваю.
Борис явно нехотя снял очки, и шеф увидел под его левым глазом расплывающийся синяк, формой и отчасти размерами напоминающий карту Ленинградской области.
Приглядевшись, Георгий заметил еще один синяк на скуле и приличную ссадину на подбородке.
– Опаньки! – проговорил Лесников. – Кто это тебя так?
– Это долгая история…
– Вот как? Теперь понимаю, почему ты ко мне сразу не зашел. Ну, не хочешь рассказывать про свои боевые раны – не надо. Меня это не очень интересует. Лучше расскажи, что тебе удалось выяснить насчет моей жены.
– Значит, так… – начал Борис, осторожно присев на краешек стула и едва заметно поморщившись. – Я засек местоположение ее машины. Она стояла на Загородном проспекте…
– На Загородном? – переспросил Лесников.