Семнадцать мгновений Вейдера

Alma

Двадцать лет назад, когда Вейдер только завоевывал свои позиции в государстве, подобный финт пытался проделать один из моффов Центральных территорий. Сейчас Лорд считал, что поступил в той ситуации как мальчишка – кресло моффа внезапно приобрело подвижность и, развернувшись против своей оси, грубо вытряхнуло вельможу на пол. Сведения об этом закрытом инциденте распространились так быстро, что очень скоро даже до самых сливок корускантской элиты дошло – в присутствии Лорда полагается стоять. Таркин пытался, конечно, изменить правила – но не слишком

в этом преуспел, и после его гибели все вернулось на круги своя. Однако расстановка сил изменилась. Ранее на шахматной доске размерами с целую Галактику было несколько тяжелых фигур, каждая из которых имела свою армию и вела свою стратегию.

Теперь – только он сам и Император. Упростилась игра или усложнилась? Каждый ход – на виду у сильнейшего противника, вся мощь которого сосредоточенно направлена против тебя.

– Я же велел тебе оставаться на флагмане, - раздраженно процедил Палпатин.

– Небольшой отряд повстанцев просочился сквозь нашу защиту и приземлился на Эндоре.

– Да, я знаю, - безразлично бросил Император. Трон совершил полуоборот, и Вейдер словно первый раз в жизни заметил, как ноги властителя Галактики на пару секунд оторвались от пола.

Естественно, о проникновении одинокого транспорта в систему Палпатину доложили буквально сразу же после его появления. Даже не обладая Силой, Император мог бы догадаться, кто летел на шаттле, если в преддверии атаки врага никому не известный корабль с устаревшим кодом не превратили в протонно-нейтронную пыль, а пропустили на Эндор по распоряжению самого Лорда Империи.

– Мой сын с ними, - ответил Вейдер.

«Сын. Я только что назвал его сыном. В присутствии Императора. Не Скайуокером, а сыном... Так и до провала недалеко».

– Ты уверен?

– Я почувствовал его, мой повелитель.

– Странно, а я нет.

Нарочно? Раньше, когда Люк сидел в болотах Дагоба, едва только пробуя прикасаться к Силе, чувствовал за полгалактики? Тогда чувствовал, а теперь?

Палпатин чуть подался вперед.

– Мне любопытно, не обманывают ли вас ваши чувства, лорд Вейдер?

– Не обманывают, мой повелитель, - четко произнес младший ситх, стараясь не обращать внимания на то, что их разговор стал чем-то напоминать допрос. Впрочем, чего еще он хотел? Сейчас, когда несколько часов спустя судьба этой Галактики будет решена? Конечно, старый ситх становится подозрительным.

– Что ж… Тогда вы должны отправиться на заповедную луну и ждать там.

– Он... придет ко мне? – протяжным голосом спросил Вейдер. Он играл удивление, и Император, очевидно, проникся этим.

– Я предвидел это, - Палпатин откинулся в кресле с выражением глубокого самодовольства.
– Его сострадание к вам станет его провалом.

Вейдер поежился. Пришлось проглотить…

– И, когда он придет к вам, вы приведете его ко мне, - ответил Император.

– Как пожелаете, - стиснув зубы, ответил Темный Лорд.

Палпатин с улыбкой

смотрел ему вслед, пока черная фигура не скрылась в лифте. И только тогда развернул трон к окну.

В конце концов, и глупый Скайуокер, и оказавшийся не менее глупым Вейдер – всего лишь фигуры в ЕГО Игре. Ферзь и маленькая пешка. Если пешка достигнет противоположного конца игральной доски, она станет новым ферзем. Все до изящности просто, как в традиционных набуанских шахматах.

* * * * *

– Люк, что с тобой?

– Лея, - Скайуокер повернулся к сестре и уселся на низенькую деревянную изгородь.
– Ты помнишь свою маму? Свою настоящую маму?

– Да, немного, - принцесса устроилась напротив него.
– Но очень смутно. Она умерла, когда я была еще совсем маленькой.

– Что ты помнишь о ней?

– Только некоторые ощущения... образы.

– Расскажи мне.

– Она была очень красивой, доброй, но… грустной... Почему ты спрашиваешь?

Люк опустил глаза. Разумнее всего было бы попрощаться и уйти на битву со злейшим врагом, уже поджидающим его в засаде. Но вместо этого хотелось прикоснуться к воспоминаниям сестры и найти еще одну ниточку, протянувшуюся к отцу.

– Я совсем не помню свою мать. Я никогда ее не знал.

– Люк, скажи мне, что с тобой происходит?

– Вейдер здесь. На этой луне.

Лея чуть нахмурилась. До этого она не хотела верить в то, что Вейдер вообще мог находиться на корабле командования. Легче было не думать о возможности нового столкновения с Темным Лордом вовсе и полностью сосредоточиться на миссии.

– Откуда ты знаешь?

– Я чувствую его присутствие. Он пришел за мной. И он тоже это чувствует – что я рядом. Поэтому я должен уйти. Иначе я подвергаю риску всю команду и нашу миссию. Я должен встретиться с ним.

– Почему?

– Он мой отец.

Люк с опаской поднял глаза на принцессу. Сказать, что на ее лице отразилась вся гамма человеческих чувств с гигантским знаком минус, значит, ничего не сказать.

– Твой отец? – еле выговорила Лея.

В тот вечер закатное солнце одевало резиденцию альдераанских королей в роскошные цвета. Только десятилетней принцессе Органе, забившейся в уголок мраморного балкона среди вазонов и растений, было не до созерцания красок природы.

Лея плакала, и легкий бриз перемешивал ее всхлипы с шелестом деревьев в парке.

Она – приемная дочь Бэйла Органы! Не настоящая! Да и узнала Лея об этом не от самого принца, а от проигравшей ей в сабакк ровесницы – дочери одной из горничных.

«А ты-то папочке не родная».

Испустив новый вопль, Лея в ярости столкнула с балкона какую-то амфору и побежала в рабочий кабинет вице-короля Альдераана.