Семнадцать мгновений Вейдера
Шрифт:
– Люк, с меня хватило того, что произошло за последние годы. Я не хочу расплатиться тобой или Леей за свои промахи. А врагов у меня предостаточно.
– Ты хочешь сказать, что я должен отсиживаться где-нибудь на Татуине, пока тут... ты... – Скайуокер-младший был возмущен, и это помешало ему закончить фразу.
– Нет, конечно.
– Не надо никакого Люка Скайуокера, - перебил его сын.
– Вряд ли твои офицеры так хорошо знают мою наружность...
– Могу тебя уверить, знают очень хорошо. Палпатин платил контрразведке хорошее жалованье не ради благотворительности. Удивительно, что после объявленного год назад рейда, флагман не заклеили твоими портретами... И к тому же, я бы вообще не рекомендовал афишировать нашего родства.
– Не будем. Но в плане предстоящего перемирия никто не увидится, что я как джедай присоединился к тебе.
– В штабе Трауна пока никто не думает о перемирии. Да, я могу заставить... в смысле, убедить некоторых военачальников сложить оружие, но руководство «Химеры» так просто не сдастся. Мне нужно понять, что у них за намерения, и зачем им понадобился этот К’баот?
– Ты видел его?
– Холозапись. Гранд-адмирал – слишком серьезный стратег, чтобы возиться с такой... пародией на форсъюзера.
– Интересно было бы и мне на него посмотреть. Я так мало видел чувствительных к Силе людей...
– Люк, я не вправе отнимать у тебя юность. Никто не вправе. Тебе двадцать два года. Это время, когда...
– Слушай, ты всегда был таким? Уже в детстве?
– Каким?
– Сильным. Хладнокровным. И безнадежно расчетливым.
– Конечно же, нет.
– Неужели у меня нет шансов чему-то научиться?
– Есть. Но я не хочу, чтобы ты стал похожим на меня в последнем упомянутом тобою
– Но ты сам только что сказал, что пути назад нет. А я это понял уже давно. Когда взорвал Звезду Смерти.
– Мне жаль. Это должен был сделать я сам. Я не имел права впутывать Альянс в свои личные счеты с Таркиным.
– Может, это моя судьба.
– Мне сорок пять лет, и, представь себе, иногда я боюсь этого слова.
– А я не боюсь. И не надо говорить мне о возрасте.
Вейдер снова покачал головой. То ли на него возымел действие последний, нелогичный до крайности довод, то ли он и вправду счел какой-то аргумент сына убедительным, но что-то подсказывало Люку – Темный Лорд всерьез обдумывает сказанное.
Скайуокер-младший повернул голову в сторону камина. На сухих поленьях танцевал огонь, и безумный хоровод кружащихся искр вырвался на свободу из чрева догорающего дерева.
Пламя отбрасывало тень на стену, и эта тень была самой противоположностью пламени.
Свет и Тьма – они всегда рядом... Равновесие...
И судья говорит, что все дело в законе,
А священник – что дело в любви.
Но при свете молний становится ясно:
У каждого руки в крови…
В. Бутусов. Титаник.