Семнадцать провалов весны
Шрифт:
– Инструктаж, говоришь? – Шла на него старуха, держа швабру как винтовку со штыком. – Знаю я, кто тебя там инструктировал. Это теперь так называется.
Серая косынка сползла, и Леня увидел, что перед ним вовсе не крутая старуха Ариадна, а его собственная боевая подруга Лола. И никакие глюки тут ни при чем. Тут же Маркиз понял, что нужно спасать себя и эту дуреху Лолку. Надо же – выследила, а он и не заметил!
Лола в это время снова попыталась достать его грязной шваброй. На этот раз Леня легко уклонился и бросился вверх по лестнице, Лола рванула
– Ну что ты сюда притащилась? – на бегу оправдывался Маркиз громким шепотом. – Ну что ты тут потеряла? Это конспиративная квартира, я сюда по делу приходил!
– Знаю я твои дела, врун несчастный! – отчего-то Лола тоже перешла на шепот. – Видела ее!
– Кого – Ариадну Михайловну? – Леня остановился на бегу. – А что ты с ней сделала? Имей в виду, это старый проверенный временем заслуженный сотрудник, организация ее в обиду не даст!
– Не морочь мне голову. – Лола с шепота перешла на шипенье. – По-твоему я поверю, что эта девка работает в органах?
– Какая девка? – оторопел Леня. – Да ей сто лет в обед!
– Рыжая и бесстыжая, – ответила Лола. – Вообще-то ничего себе девица, непонятно только, что она в тебе нашла.
– Не было никакой девки! – Леня в отчаянии прижал руки к сердцу. – Ну, честное слово!
– Какое слово? – прищурилась Лола. – Честное пионерское? Так ты уже вышел из этого возраста. Из комсомольского тоже, а ни в какой партии ты не состоишь.
– Честное мошенническое! – сгоряча ляпнул Леня, за что и получил от подруги дополнительный презент в виде болезненного тычка ручкой швабры в бок.
Положение его было очень сложным, поскольку устраивать мордобой возле конспиративной квартиры было не только глупо, но и опасно. Не дай бог, выйдет на лестницу Михаил Потапов, привлеченный Лолкиным визгом, тогда Маркиз будет иметь бледный вид. Да еще он вспомнил вчерашний случай в аэропорту, когда бабка спасла его от неизвестных злоумышленников. Кто их знает, что за люди…
Леня вовремя поймал руку Лолы, занесенную для пощечины, и больно ее сжал.
– Сломаешь… – испуганно вякнула она.
– Молчать, – прошипел Маркиз, – только пикни мне…
Лола поняла, что он не шутит, а почему-то испуганно озирается, и решила на время покориться.
Во дворе, к счастью, никого не было, кроме все тех же голубей, которые с недоумением взирали на Лолу, снимающую халат и галоши. Лола выбросила весь реквизит в урну и вприпрыжку побежала за Маркизом. Леня был зол на весь мир и, прежде всего, на себя. Как это он не смог определить Лолкину слежку? Этак можно и в серьезном деле напортачить. Неужели он, Леня Маркиз, теряет квалификацию? Не может быть! Просто Лолка очень шустрая и ловкая. Научил на свою голову!
Не слушая сердитого шипения подруги, Леня остановил машину и строго-настрого наказал водителю доставить эту ненормальную дамочку по домашнему адресу. Когда ее запихивали в машину, Лола страшно ругалась и напоследок еще укусила Маркиза в плечо. Водитель глядел с сомнением, тогда Леня заплатил ему вперед по тройному тарифу. Лицо водителя разгладилось, он принял
Леня шел по улице в крайне растрепанных чувствах.
Он никак не мог успокоиться после разговора с Лолой, конечно, если можно назвать разговором безобразную сцену, которую устроила его подруга.
«И главное, за что? – думал Маркиз. – Если бы за дело, было бы не так обидно! Если бы она застала меня в прошлый вторник, когда я навещал Марианночку… Так, посетил девушку, чтобы она не скучала, в конце концов, нас связывали такие приятные воспоминания, а у нее как раз муж уехал по делам в Париж… Ну, или, допустим, на той неделе, когда я познакомился с Олесей… Тогда бы это было более справедливо, но сейчас! Ведь я действительно был на конспиративной квартире, и там в помине не было никаких женщин, а ей что-то такое померещилось…»
Обычно, для того чтобы снять стресс, Леня садился за руль, выезжал за город и колесил по живописным окрестностям. Быстрая езда, врывающийся в опущенное окно свежий ветер и проносящиеся по сторонам пейзажи быстро успокаивали его и приводили в уравновешенное, рабочее состояние. Но сейчас он был без машины, как того потребовали его новые наниматели, и пришлось снимать стресс другим, более вульгарным способом. Способом, который он обычно избегал, потому что при его деликатной профессии больная голова и дрожащие руки совершенно недопустимы.
Леня остановился перед дверью с яркой вывеской, на которой был изображен веселый откормленный динозавр и крупными разноцветными буквами было написано:
«Бар юрского периода. Открыто с двенадцати часов до последнего посетителя».
Маркиз хотел уже войти в бар и познакомиться с населяющими его динозаврами, как вдруг рядом раздался заунывный голос:
– Подайте, сколько можете, старому человеку на хлеб.
Возле дверей стояла согбенная нищенка с протянутой рукой.
Леня полез в карман за кошельком, мимолетно удивившись тому, что нищенку не прогнали от входа в питейное заведение, как вдруг старуха негромко, но отчетливо проговорила:
– Не надо тебе туда заходить! Опасно!
– Ты чего это, бабуля? – недовольно проворчал Леня, выудив из кошелька десятку и протягивая нищенке. – Что это ты тут антирекламой занимаешься?
– Не знаю я никакой такой антирекламы, – плаксивым голосом протянула старуха, ловко выхватывая у Лени деньги, и добавила значительно тише: – Сказано же тебе, не ходи туда!
– Отвяжись, бабуля, – миролюбиво проговорил Леня и шагнул в бар.
Внутри было шумно, накурено и многолюдно. В дальнем углу, сдвинув несколько столиков, веселилась компания горячих финских парней. За стойкой колдовал бармен, представительный мужчина с внешностью дирижера симфонического оркестра или на худой конец профессора. Он ловко смешивал коктейли, а на него с интересом смотрел выпученными стеклянными глазами крупный пластмассовый динозавр, укрепленный на кронштейнах над стойкой.