Семнадцать провалов весны
Шрифт:
– С моей тоже, – тяжело вздохнул Леня.
– Так что мы с тобой по большому счету коллеги!
– Как-то это… неожиданно, – проговорил Маркиз, покосившись на ветерана органов. С виду это была самая обыкновенная тетка с ведром и шваброй…
– В нашей жизни очень много неожиданного, – философски заметила уборщица и вдруг толкнула Леню в бок с неожиданной для своего возраста силой.
Леня отлетел в сторону, с трудом удержавшись на ногах, и возмущенно воскликнул:
– Бабка, ты что, одурела?
– В укрытие! – крикнула старуха
– Да что случилось?.. – начал Маркиз, и в этот момент возле его ног что-то ударило в пол, выбив фонтанчик пыли.
Леня не сразу понял, что это пуля, но рефлексы уже сработали, и он стремглав бросился к указанной старухой двери. А боковым зрением увидел двоих бегущих к нему через зал мужчин в одинаковых серых плащах.
Юркнув за дверь, Маркиз задержался и выглянул в зал, чтобы оценить расстояние до преследователей. То, что он увидел, было настолько увлекательно, что он надолго застыл возле двери.
Двое в серых плащах бежали следом за Леней. На пути у них оказалась уборщица со своим ведром. Когда они почти поравнялись со старухой, она неловким движением опрокинула ведро и разлила по полу мыльную воду. Один из преследователей поскользнулся и, чертыхаясь, растянулся на полу. Второй попытался его обойти, но старуха как бы нечаянно подставила ему под ноги швабру, и долговязый рухнул прямо на своего напарника. Двое мужчин неловко возились на мокром и скользком полу, пытаясь подняться. Уборщица наклонилась над ними, сочувственно приговаривая:
– Как же вы так неосторожно! Не ушиблись, касатики?
– Отвали, бабка! – прошипел один из мужчин, поднимаясь на четвереньки. – Отвали на фиг, если не хочешь остаток жизни на лекарства работать!
– Ишь, какой бескультурник! – возмущенно проговорила уборщица. – Где тебя научили так с пожилыми людьми разговаривать? Ни стыда ни совести!
В ее руках была коробка с моющим средством. Она как бы случайно наклонилась, и белый порошок, невыносимо пахнущий хлоркой, просыпался прямо в лицо мужчине. Тот взвыл, пытаясь протереть глаза, и зашелся приступом кашля.
– Ой, касатик, извини старуху! – запричитала уборщица. – Сама не знаю, как это получилось…
Она потянулась, чтобы стереть с него едкий порошок, и при этом заехала локтем в ухо второму мужчине, который уже поднимался на ноги. Тот охнул и упал как подкошенный.
Уборщица взмахнула своей шваброй, как бы нечаянно ткнув ее ручкой под ребро безуспешно пытающемуся прокашляться, после чего тот свалился рядом с напарником и затих.
– Ох ты, господи, какие мужчины болезненные пошли! – провозгласила тетка и припустила вслед за Маркизом.
– Ну, бабуля, это просто высший пилотаж! – восхищенно проговорил Леня, когда старуха оказалась рядом с ним. – Особенно впечатляет в вашем возрасте!
– У меня по восточным единоборствам всегда высший балл был, – самодовольно сообщила ему уборщица. – А это – как езда на велосипеде, раз научившись, не разучишься!
Леня чуть не сказал в ответ, что столько, на сколько она выглядит, просто не живут, даже в горах Абхазии, но вовремя прикусил язык.
– Зря мы тут с тобой лясы точим, – забеспокоилась старуха. – Конечно, я их хорошо приложила, но и они – ребята крепкие, скоро очухаются, так что нужно поскорее делать ноги! – И она припустила вперед по полутемному коридору.
– А кто они такие? – осведомился Маркиз, едва поспевая за бойкой старушенцией.
– Пока не знаю, – ответила та. – Но выяснением их личности уже занимаются…
– Кто? – удивленно спросил Леня и на всякий случай огляделся по сторонам. Кроме них, в ближайших окрестностях никого не наблюдалось.
– Кто надо! Наши люди! – загадочно ответила старуха и еще прибавила ходу.
Когда Леня уже хотел попросить у нее снизить темп, старуха неожиданно остановилась и завозилась возле едва приметной дверки в стене коридора. Наконец, негромко щелкнул замок, дверка распахнулась, и «уборщица» жестом предложила Лене войти.
Опасливо оглянувшись, Леня пригнулся и вошел внутрь.
За дверью оказалось небольшое помещение вроде институтской лаборатории. Вдоль стен стояли металлические стеллажи с какими-то загадочными приборами, коробками и ящиками неизвестного назначения. В глубине комнаты находился стол с компьютером, факсом и прочими средствами связи. На соседнем столике поменьше стояла кофеварка и пара фаянсовых кружек.
– Ну, садись, Леонид, – разрешила старуха. – Здесь ты можешь не беспокоиться, это место безопасное!
– Мы с вами в неравном положении, – проговорил Маркиз, усаживаясь, – вы про меня знаете удивительно много, а я про вас – совершенно ничего. Даже как вас зовут, и то не знаю!
– Меньше будешь знать – дольше проживешь! – проворчала старуха. – А впрочем, зовут меня Ариадна…
– А по отчеству?
– Ариадна Михайловна, – и бабка снова кокетливо поправила свою косынку.
– Хорошее имя, – одобрил Маркиз. – Значащее! Знаете выражение – нить Ариадны? Так может, Ариадна Михайловна, и вы мне какую-нибудь ниточку дадите, чтобы я мог яснее представить свою задачу и вообще понял, что со мной происходит?
– Много не обещаю, – Ариадна Михайловна пожевала губами, – но тоненькую ниточку я тебе, пожалуй, дам…
В совершенно растрепанных чувствах Леня Маркиз открыл дверь собственной квартиры. И в тот же миг в голову ему полетели его собственные домашние тапочки. Леня не успел увернуться, что, несомненно, говорило о том, что он очень расстроен, в обычное время реакция у него была отличная – не зря несколько лет он проработал в цирке. Тапочки были пущены мастерской рукой, но не причинили Лене особого вреда по причине мягкости.