Семнадцать Саламандр. Клятый отступник
Шрифт:
– Нарушая традицию становления?
– А чем я её нарушу? Может, ему понравится что-то из моих талантов, и он захочет освоить ту же стезю? Сколько таких случаев, когда гетерохромные дети в городах росли?
– Если ты чего-то захочешь, то не отступишься, – озвучил как данность наставник. – Только две недели спустя разрешу тебе появляться.
– Ладно, хоть не три месяца – уже победа.
– Я пойду обед приготовлю, – саиф прищёлкнул пальцами и телепортировался. Список вопросов, которые я планировал задать саифу, всё увеличивался. В их коротком разговоре промелькнуло слишком много нового.
– Видел,
– Он что такой страшный? – наконец-то выпала возможность узнать.
– Он жрец Анарен – Богини Смерти. Многие боятся их, потому что их работа заключается не только в проводах в загробный мир. Почти все они стражи, ведь преступники у нас тоже встречаются.
Не просто последователь, а жрец Анарен? Не может быть?! Они ведь непревзойдённые убийцы! Один такой во время войны выкашивал наших солдат рядами, практически без оружия, просто проносясь сквозь строй на огромной скорости! А если их появлялось несколько, то войска бежали без оглядки, напуганные слухами об их силе. И, если Элеран служитель богини Смерти, то на его счету не сотни, а тысячи убитых!
– Зря я это сказала, – погрустнела Аламей, увидев, как изменилось моё лицо. – К твоему сведенью, у них жесткий отбор, и за ними всегда следит сама королевская семья. Контроль практически постоянный. Мне жалко их. Они не могут в ярости даже разбить недругам носы, чтобы потом не ответить за это.
– Серьёзно?
– Угу. Два года назад в столице послушники Шин и Анарен сцепились. Пять против шестерых. Их разнимал лично сай ансар Аридий Натэль. Потом квартал пришлось реставрировать. Принц погорячился.
– Ничего себе! Надеюсь, никто не погиб?
– Никто, но синяки и переломы обе стороны лечили долго, поскольку им запретили на этот период пользоваться магией и просить о помощи.
– Ты видела эту драку? – понял я по её поведению, по тому, как она разглядывала свои руки, рассказывая мне историю.
– Хуже, – ещё больше потупилась она. – Я стала её причиной. Нашим не нравилось, что я вожусь с анареновцами, вот они высказали им, а не мне. И всё равно, – девушка вздёрнула подбородок, – с ними интересней! Я ведь часто в Храмах Анарен бываю, а послушники в нашем родовом доме в столице, по приглашению дедушки. Он их обучает.
– Что может быть интересного в смерти?
– Жрецы Анарен, как никто другой, понимают души, что их связывает, держит в этом мире. Пусть они и выглядят мрачнее всех остальных саифов, но именно от них зависит хрупкий мир в нашей стране. Общение с ними – неоценимый опыт, который, несомненно, пригодится мне в будущем.
Я не мог никак опровергнуть её слова, так как сам не знал, как обстоят дела с внутренней политикой и атмосферой в Саифии. Это стало интересовать меня лишь недавно, и глубоко вникнуть в этот вопрос я просто не успел. Поэтому оставалось только кивнуть в ответ на её пламенную речь. А после жестом пригласить проследовать в дом и предложить руку. Покраснев, она дала себе секунду
Я впервые помолился… не знаю кому… но, наверное, каким-то силам, готовым меня услышать. Я хотел, чтобы она осталась хотя бы до вечера. И моё желание сбылось! Мы спокойно, почти по-семейному, пообедали, а потом я, помня о её похвале, предложил показать свои зарисовки. Она с готовностью согласилась, и мы провели несколько интересных часов за спорами в моей комнате. О том, что я хотел лечь отдохнуть, было благополучно забыто. В голове царила легкость и эйфория.
– Ты ещё не был в городе? – прервала она одну из моих речей.
– Эм, нет, наставник не разрешает, – наверное, не стоило упоминать об этом, можно было просто сказать, что не было времени.
Аламей увела взгляд в сторону и задумалась.
– Нет, деда, завтра и послезавтра я не могу, у нас практика. Как насчет воскресенья? Матвей, ты не против? Хорошо. Он согласен, дедушка. Значит, до выходных?
– Уже уходишь? – опустил я руки с листками. Внутри всё похолодело.
– Да, я порядком припозднилась. Скоро вечерняя молитва, я не могу её пропустить, так как уже имела неосторожность не прийти на этой неделе.
– У вас строго с этим?
– Если хочешь прыгнуть высоко, то да. А я хочу. Именно поэтому и учусь не где-нибудь в Рисавве, а в столице. Пусть поначалу про меня и говорили, что я получила местечко в академии по знакомству.
– Ты об Элеране?
– Не только, но ты прав, – она снова прикоснулась пальчиком к подбородку, явно задумавшись. – Его уважают и, как я уже говорила, боятся.
– Трудно не испытывать страх к подобным ему.
– У вас ведь тоже бог смерти есть, кажется, его имя Артав? И он в вечных дрязгах с Риваном, который, кроме всего прочего, является покровителем некромантов и регулярно крадёт души из загробного мира для своих призывателей.
– Да, но Артав отвечает лишь за упокоение душ, поэтому ни в чем дурном он не был замечен. Можно сказать – образцовый бог.
– Как у нас Урр, Нинэ и Шин. И ещё Катри, просто потому, что ещё не решила, за что она хочет отвечать и кому помогать.
Наш разговор завершился прощанием. Переместив Аламей, Элеран пригласил меня в свой кабинет. Располагался он напротив библиотеки, и обычно я там не бывал. Мужчина сел в своё кресло и, закинув ногу на ногу, терпеливо ожидал, пока я размещусь напротив.
– Спрашивай.
– Какие условия, последствия, привилегии от превращения?
– Условия просты: младше тридцати, гетерохромный. Почему именно они? Выдумка богов, чтобы дать надежду и в то же время ограничить нас. После войны многие Ард на грани вымирания. Поскольку древние семьи обладают большими запасами магии, то именно нам приходится всегда стоять на страже своей страны, – интересная оговорочка, пусть он и Тар, но, видимо, силы их семья не лишилась. – В действительности молодых фамилий немного, все имеют свою историю, но древними считаются те, что на протяжении тысячелетий удивляли богов, шли рядом с ними и получали за это подарки и новые возможности.