Семнадцатая осень

Алексеева Ксения

Судя по внешнему виду Крашникова во время этой прогулки, ему тоже было хорошо и спокойно в компании Городовой, он чувствовал себя расслабленно и был доволен. Отвлечение от службы благотворно повлияло на обоих следователей, что явилось для каждого из них очередной неожиданностью.

В кабинете Крашникова, в то время, пока он готовил кофе и разливал его по кружкам для них с Городовой, она размышляла сидя за своим рабочим столом.

За день ею был пережит довольно большой диапазон впечатлений и эмоций, что и говорить. Но, как ни странно, из всего этого многообразия в голове то и дело возникал образ колышущейся занавески в окне на втором этаже в доме Хабаровых. Городовая решила, что ей больше не нужно возвращаться в этот дом – и так ясно, что Геннадий Артемович сказал все,

что знал и мог сказать, Елена по какой-то причине разговаривать вовсе не желает, а ее брат Андрей действительно переживает за семью сестры и заботится обо всех ее членах… Остается девочка, младшая сестра пропавшего Олега Хабарова – Женя. Ее персона не давала Городовой покоя, она чувствовала, что с этим членом семьи необходимо продолжать работу.

– Ну вот, кофе готов, – произнес Крашников, гремя кружками, – конечно, качество вряд ли вас приятно удивит…

– Ничего, я и не такой пробовала, – поспешила успокоить следователя Городовая.

Чуть повременив, она осторожно задала вопрос, который задавала всем следователям, работавшим над делами:

– Я вот что хочу спросить, что, по-вашему, все-таки произошло с мальчиками?

– Вы ведь смотрели дело, – настороженно ответил Крашников, поставив кружки с кофе на стол перед Городовой и присаживаясь на свободный стул.

– Я имею ввиду, ваше субъективное мнение, ведь у каждого следователя оно есть.

– Ну… иногда я думаю, что мальчишки действительно сами покинули этот город…

После нескольких секунд неловкого молчания, Городовая прокомментировала мнение Крашникова:

– Вы хотите так думать. Все хотят так думать, и некоторым это даже удается. Но, вы-то знаете, что это совершеннейшая чушь.

Крашников поднял глаза на Городовую и устало глядя на нее, спросил:

– Что вы от меня хотите?

– Я хочу услышать ваше мнение – не мнение руководителей города, не мнение общества, а ваше – вот как на духу.

Городовая ценила первые впечатления, эмоции и мысли о местах преступлений и самих преступлениях – как свои, так и людей, занимающихся расследованиями преступлений в местностях, куда она выезжала для оказания помощи. Как показывал опыт, эти мысли казались не важными для тех, кто работал над делами, но впоследствии зачастую оказывалось, что именно они и были наиболее значимыми и помогали столкнуть расследование с мертвой точки. Что и говорить – сотрудники полиции на местах всегда знали немного больше, чем желали рассказывать столичной коллеге, и иногда их нужно было просто слегка подтолкнуть к разговору. Городовая понимала, что Крашников из тех людей, которые никому не доверяют и говорят что-либо кому-либо исключительно из собственных соображений, и добиться от него откровенности будет непросто, но попытаться стоило.

Каково же было ее удивление, когда Крашников, поразмыслив некоторое время, явно сомневаясь в правильности своего решения, вдруг встал, решительно закрыл дверь в кабинет изнутри и немного неуверенно произнес:

– О том, что случилось с мальчиками я не могу сказать ничего, помимо того что вы и так уже знаете. Однако есть кое-что, о чем я вам… пока не рассказывал. Я не знаю, как это связано с исчезновениями, но чувствую, что связь есть. К тому же я не могу все делать в открытую… в общем я расскажу вам все, что мне известно, а вы, надеюсь, поможете мне со всем этим разобраться.

– Хорошо, слушаю.

Доверие Крашникова удивило Городовую, но еще больше удивило самого Крашникова. У него и мысли не было говорить со столичной коллегой о своих изысканиях, но она задала свой вопрос так своевременно, что впервые за многие годы ему захотелось поделиться информацией по делу с кем-то еще, с тем, кто способен понять.

Пути назад не было ни у одного из них. В Городовой уже разгоралось жгучее любопытство, она была жутко заинтригована и не собиралась отступать. Она очень любила, когда вот так внезапно в вялотекущем расследовании появлялись интересные повороты, и ей не терпелось услышать – что жаждет ей рассказать Крашников. Но она молчала, боясь спугнуть его своим энтузиазмом. Он и без того был шокирован собственным поведением, и Городовая терпеливо ожидала,

предоставляя ему возможность собраться с мыслями и самому начать свой рассказ.

Она молча придвинула к себе свою кружку с кофе и внимательно посмотрела на следователя, давая понять, что готова слушать. Он, помедлил еще несколько секунд, после чего, откинув последние сомнения, начал говорить.

– Когда исчез Ваня Серов, первый из троих пропавших мальчиков, я, подбив факты и показания свидетелей, как и все решил, что мальчик ушел из дома сам. Семья благополучная, отношения с окружением были очень хорошими, самого Ивана со всех сторон характеризовали положительно, никаких признаков того, что с ним произошло что-то плохое, обнаружено не было. Да, ушел без сменной одежды, да, без документов и вроде бы как без денег, но это казалось вполне вероятным. Я думал, что за пределами города у него могут быть друзья, которые могли, к примеру, забрать его в каком-то определенном месте, документы можно и купить, а денег он мог накопить, в тайне от родителей. Сотовый пацана остался дома, мы проверили все контакты и звонки с него, но ничего подозрительного не обнаружили. Его планшет и домашний компьютер наши компьютерщики вывернули наизнанку, но тоже ничего примечательного не нашли. Только после этого я всерьез забеспокоился – ну не может же семнадцатилетний домашний мальчишка уйти из такого города, как этот, не наследив – здесь ведь все друг друга знают, все всё видят, кто-нибудь, да что-нибудь обязательно должен был заметить.

Городовая внимательно слушала рассказ Крашникова, одновременно анализируя – каково ему приходится все это рассказывать. Было видно, что он не привык делиться с кем-либо своими мыслями и соображениями, в том числе и по служебным вопросам, тем более тяжело ему было говорить о собственном бессилии в расследовании. Наверняка это был его первый подобный опыт, да и произносить такие длинные речи точно совсем не его конек – из-за всех этих непривычных обстоятельств, следователь чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Однако, информация, которую он сообщил Городовой, оказалась самой важной из всего того, что она узнала с момента приезда в этот город.

Поиски пропавшего мальчика на территории города и в его окрестностях были организованы через сутки после исчезновения. Целую неделю сотрудники полиции вместе с сотрудниками МЧС и добровольцами обследовали город и местность вокруг него. В поисках участвовала почти тысяча человек: были проверены все подвалы, подворотни, сараи и даже мусорные баки в городе, осмотрен каждый куст; вся долина была истоптана от горы Альбатрос до безымянной горы позади лесного озера, но никто не нашел ни самого мальчика ни чего-либо, проливающего свет на его исчезновение. Конечно, старшеклассники, участвовавшие в поисках и обладавшие богатой фантазией, подстегнутой нестандартным событием, то и дело находили несуществующие улики и доказательства того, что Иван похищен инопланетянами, а то и горными троллями… Крашников лично проверял все версии, включая самые невероятные, вроде инопланетян или распоясавшегося чудовища из озера. Здравый смысл говорил следователю, что бесследных исчезновений не бывает, однако, обнаружить что-либо стоящее ему так и не удалось.

Через десять дней после исчезновения Ивана, поиски полностью прекратились, но каждый человек в городе знал, что необходимо обратиться в полицию при обнаружении чего-либо, хоть как-то связанного с этим делом. Вереница бесполезных звонков не иссякала и Крашников, задыхаясь под их грузом, но боясь упустить крупицу важной информации в потоке бесполезной, по прежнему выезжал по каждому сообщению, чтобы проверить все лично.

По прошествии двенадцати дней после этого исчезновения, произошло второе – пропал Миша Артемьев. Вот тогда в городе началась настоящая паника, истерия. На поиски вышло уже около двух тысяч человек, но, как и в первый раз ничего подозрительного обнаружено не было. И в этот раз не обошлось без информации о местах посадки инопланетных кораблей и уникальных находок всякого тролльева барахла, которое они якобы растеряли по дороге, пока тащили мальчиков в горы, при проверке само собой, оказавшегося обычным человеческим мусором.