Семнадцатилетние
Шрифт:
— Мне за последние двадцать лет не приходилось почему-то бывать на маскарадах...
— Я боюсь, что тебе за последние двадцать лет не пришлось ни разу прочесть драму Лермонтова «Маскарад», — назидательно сказала маска и засмеялась.
— Огарок ты, а не Свечка! Это называется сестра, — проворчал Игорь, ущипнув ее за руку.
— Ты с ума сошел! — рассердилась Светлана.
— Мир! Не сердись, Свечка. Скажи по секрету, какой цвет у Лиды?
— Эх ты! Где же твоя интуиция? До сих пор не узнал! Тебе даже записку подбросили...
—
— Как тебе нравится наш бал?
— Молодцы! Так, значит, она с Алешкой танцует. Интересно, зачем она меня изводит все время?
Константин Семенович с удовольствием наблюдал за танцующими. Девушки чувствовали себя легко и свободно.
— Константин Семенович, почему вы на почту не заходите? — спросил его почтальон. — Вам письма есть.
Она передала три письма и убежала.
«Не хмурьтесь! Все идет великолепно!» — прочитал он первое. Хотя почерк был изменен, но он догадался, что это писала Женя Смирнова.
«Товарищ Горюнов, вы самый лучший! Мы вас очень любим. КЛАН».
«Константин Семенович!
Мы сдержали слово, организовали вечер!
Начали без опозданий!
Честь класса на высоте!
Похвалите нас за это!»
«Воспитатели».
— Сейчас мы откроем ураганный огонь! — потирая руки, сказал появившийся вдруг Сергей Иванович. В руках у него были мешочки с конфетти. Но «огонь» открыть не удалось. Вальс кончился, и пары быстро разошлись. — Прибережем снаряды до следующего танца, — утешил себя академик. — Вы, кажется, много писем получили, Константин Семенович.
— Целых три!
— А может быть, и на мой номерок что-нибудь есть? — сказал Сергей Иванович и поправил приколотый на груди номерок. — Пойду выясню.
Ловко лавируя между гуляющими, он вышел в коридор и заглянул в окошко «Отдел доставки».
— Нет ли мне письмеца?
— Наш номер?
— Пятнадцать.
— Есть!
Несколько удивленный, академик взял письмо, тут же прочитал и расхохотался.
С какой-то уксусною миной
Стоите вы у входа в зал,
Как теорема Пифагора,
Как нерешенный интеграл.
Конечно, сложные законы
Я заменить Вам не смогу, -
Но веселиться вместе с нами
Я, как сумею, помогу.
Меня ищите меж веселых
И нескучающих «пьеретт».
И
На номер сорок ваш ответ.
Прочитав письмо вторично, он зашел в киоск, купил секретку. Но прежде чем отвечать, нужно было выяснить, кто это писал. Скорей всего кто-нибудь из Лидиных подруг. Сергей Иванович стал внимательно разглядывать гуляющих, но сорокового номера не попадалось.
Музыка заиграла па-де-катр. К Алеше подошла «Ночь» — среднего роста стройная девушка, одетая во все черное. Черная кофта с широкими рукавами, черные шаровары. На круглой шапочке был прикреплен серебряный месяц, а на плаще пришиты звезды.
— Можно вас пригласить? — спросила она.
— С удовольствием! — сказал он, протягивая руку. — «Ночь» на балу, среди яркого света...
Игоря пригласила «Пьеретта» с фиолетовыми помпонами. Он мечтал о голубых помпонах, но отказаться было неудобно. Тем более, что судя по всему, это была главная распорядительница. Она открывала вечер.
— Я вижу, вы до сих пор на суше не освоились. Нашли свое чудовище?
— Чудовище нашел, но не свое.
— А чье?
— Не знаю. Об этом надо спросить тебя, маска.
— Это чудовище пока что принадлежит, слава богу, только себе!
— Значит, ты очень эгоистична, маска. Продолжая танцевать, Игорь искал взглядом «Пьеретту» с голубыми помпонами.
— Вы напрасно крутите головой, — с усмешкой сказала маска. — Ваши чудовища заняты и не могут танцевать.
— Чем же они заняты?
— Делом. Не забывайте, что они распорядители.
— Вас они назначили заместителем?
— Приходится. Долг подруги обязывает...
В антракте должна была открыться «комната шуток», и Лида со Светланой занимались ее приготовлением.
Факиры продолжали предсказывать, и от желающих узнать свою судьбу не было отбоя. В перерыве между танцами они подошли к Марине Леопольдовне. Их сейчас же окружили девушки.
— Марина Леопольдовна, знаменитый факир, маг и волшебник Али-Рута-Жох-Макао-Зимбия хочет угадать ваше будущее.
— Очень забавно! — заулыбалась учительница. — Пожалуйста, пожалуйста!
«Факир» сделал плавные пассы над головой учительницы, поднял руки вверх и что-то забормотал.
— Зимбия, ты бы ясней выражался, а то я ничего не могу разобрать.
«Факир» заговорил яснее, и в его тарабарщине появились немецкие слова.
— Заракан-битте, паркаля шлех и хаус, дас и дер и циммер, фенстер, шиссен...
— Вы поняли, Марина Леопольдовна, или вам тоже переводить?
— Что вы, что вы! Я не знаю такого языка. Первый раз в жизни слышу!
— Он говорит, что ваше будущее ему не ясно. Как в тумане он видит склонения, падежи, вспомогательные глаголы и кругом них единицы и двойки. Все? Что ты еще болтал, Зимбия?
— Кара дас, кара ди, кара нихт!