Семнадцатилетние
Шрифт:
— Мысль конкретная и ясная, — заметил учитель. Аня Алексеева, получив слово, покраснела и чуть дрожащим от волнения голосом, но твердо заговорила:
— Я считаю, что никакого счастья на земле нет. А если бы оно было, то не интересно бы стало жить. Я считаю, что счастье, как солнце. Оно греет, но к себе не подпускает.
Девушки переглянулись. Мнение было, действительно, оригинальное, но ничего подобного они не ожидали. Катя взглянула на учителя, думая, что он сделает замечание, но Константин Семенович молчал.
— Белова!
—
В классе прошел гул. Это был прямой вызов, но Катя сейчас же застучала по столу ладонью и властным тоном установила порядок:
— Тихо! Тихо! Сейчас не спорить. Записывайте на бумажку свои возражения. Следующая — Вершинина.
— Я не изменила своей точки зрения. Раз начали приводить личные примеры, то мне кажется, что, если я когда-нибудь очень сильно полюблю или чем-нибудь увлекусь... я буду счастлива, — высоко подняв голову, сказала Лида.
— Кем или чем? — переспросила Тамара.
— Это все равно.
— Девочки, спорить потом! — резко прервала Катя. — Порядок так порядок! Тебе, Тамара, это особенно надо запомнить. Дальше — Ерофеева.
Надя не сразу собралась с духом. Все с любопытством ждали, что она скажет.
— Я согласна с Аней. Счастья не может быть, потому что человеку надо очень много. Вы представляете! Человек очень жадный, — сказала она и села, закрыв лицо руками.
— А что ты смущаешься? Ну, сказала глупость, ну, никто тебя не съест, — насмешливо заметила Тамара, но Катя хлопнула ее по плечу, и она замолчала.
— Косинская!
Нина встала красная и торопливо сказала:
— Мы совсем забыли... Я, например, люблю учиться и поэтому счастлива вполне.
Сидевшая на первой парте Клара захлопала, а Аня сказала вполголоса: «Браво, браво!».
— Твоя очередь, Тамара. Теперь можешь говорить. Тамара слегка приподнялась и «отбарабанила»:
— Мою точку зрения знают все. Могу повторить. Я считаю, что счастье в работе. В любимой работе. Никакого другого нет и быть не может. Точка!
— Крылова!
Рита не торопилась говорить. Она не без кокетства взглянула на учителя, вздохнула и развела руками:
— Я не знаю, в чем счастье. Я понимаю, что счастье есть, но ответить не умею. Вот, например, я люблю петь, и говорят, что у меня хороший голос... Когда я пою и меня слушают, мне это нравится, но ведь это еще не счастье. По-моему, под словом счастье мы понимаем гораздо больше, чем есть на самом деле. В общем я не знаю!
— Логинова!
Рая долго не думала. Видимо, ответ ее был давно готов, и она сообщила его таким же тоном, каким отвечала на уроках, ровно, спокойно.
— Думаю, что личное счастье — мелкое, мещанское, что ли, — нельзя назвать счастьем. Когда человек борется за счастье других, тогда он по-настоящему счастлив.
— Откуда эта цитата? — прищурив
— Это не цитата, — невозмутимо ответила Рая и села.
— Извините, я кажется себя пропустила, — сказала Катя. — Теперь я возьму слово. Я согласна с Раей. Счастье в борьбе за счастье других. Но ей я не верю. Она говорит не то, что думает. А ведь мы обещали Константину Семеновичу говорить то, что думаем. Скажи нам, пожалуйста, Рая, когда ты боролась за счастье других и была счастлива?
— Я к этому готовлюсь, — спокойно ответила Логинова.
— Не нужно сейчас спорить, — остановил Константин Семенович и, подражая Кате, прибавил: — Записывайте на бумажке ваши возражения.
— Есть! — по-военному ответила Катя. — Смирнова! Изрекай!
Женя не была бы Женей, если бы самым обычным образом доложила свое мнение. Она встала, шмыгнула носом и пробормотала:
— Хе-хе! Легко сказать — изрекай, когда все изрекли. Но вдруг она вскинула свои большие глаза на учителя и трогательно просто заговорила:
— Константин Семенович, у меня есть сестренка... Совсем маленькая. Ей скоро исполнится два года. Я ужасно ее люблю. Когда она веселая, здоровая... я счастлива! Вы меня понимаете?
— Вполне.
— Мелковато, — заметила Катя. — Но, во всяком случае, оригинально! Лариса, говори свое мнение.
— Говорить откровенно? — спросила Тихонова, неохотно поднимаясь.
— Конечно, откровенно.
— Я знаю, что вы со мной не согласитесь, но, раз решили говорить правду в глаза, я скажу вот что... Все женщины любят хорошо одеваться. Это факт! Ну и вот... Если, значит, женщина хорошо одета и у нее все есть, то ей, по-моему, больше ничего и не нужно. Вот вам, пожалуйста, и счастье.
Шумным всплеском ответил класс на это высказывание. Кто-то захлопал, кто-то застучал по парте кулаком
— С ума сошла!
— Ай да Лариса!
— Вот уж, действительно, откровенно брякнула!
— Тряпичное счастье! — крикнула Таня. — Это только ты могла додуматься!
— А что вы кричите! — возмутилась Лариса. — Что я такое сказала?
— Она пошутила!
— Да что, вы ее не знаете, девочки?
— Сгинь, сгинь, Лариса! Пропади!..
— Ну и пускай, — обиделась Лариса и села.
Кате с трудом удалось успокоить расшумевшихся девушек.
— Тише, девочки! Призываю к порядку! Записывайте на бумажку. Холопова!
Константин Семенович давно отметил, что Холопова любознательна и много читала. Ее мнение было интересно еще и тем, что вопрос о счастье для девушки-сироты имел особое значение и думала она о нем, наверно, много.
— Каждый человек живет во имя какой-то идеи, — начала Клара, опустив голову. — У всякого человека должна быть цель в жизни. Чем талантливей человек, тем больше у него должна быть цель. Я хочу сказать, что счастье человека в достижении своей цели. На пути ко всякой цели стоит много препятствий. Побеждая эти препятствия, человек бывает счастлив.