Семья для Феликса
Шрифт:
Вот интересно: по какому поводу сейчас слезы? Привел мне сразу столько вариантов. Тут тебе и "оно само", и страх "сдачи на опыты" (интересно, кто его этим пугал) и прочее. Страх получить дополнительных пилюлей за до конца не убитую тетю от этой самой тети почему-то на втором месте, а "опыты" лидируют. Интересненько-чудесатенько. Столько информации. Она - владычица мира. Ну, или, на худой конец, возможность заставить одного конкретного поросенка-мага поступать так, как мне требуется.
– Да, мне плохо. Да, из-за тебя, свинтус ты этакий. Вещи брата? Чудесно, экономика
Непонятного оттенка глаза на личике, перемазанном перемешанными с грязью соплями, взглянули на меня сначала с недоверием, а потом и вовсе со страхом:
– Он вас побьет? Но это же я виноват! Он большой... Сильный... Наверное, больно дерется... Я... скажу ему, что это я!
В этот момент я почувствовала, что бОльшая часть отрицательных эмоций, связанных с пребыванием Феликса в моем образцовом коттеджике, внезапно покинула меня. За такой героизм мальчишке можно было многое простить. Где мой милый супруг это откопал? Надо побыстрее замочить героя в ванне и, когда откиснет, разглядеть повнимательнее: может, обнаружу знакомые мне черты? А то с чего бы вдруг такая забота со стороны сурового господина декана к конкретно этому представителю начинающих волшебников?
Поросенок что-то долго... В ванной!
Я уронила упаковку с таблетками и завернутый в полотенце замороженный кусок мяса, который прижимала к затылку, и со всех ног бросилась спасать Феликса.
Живой, слава тебе, господи!
Пацан, обмотавшись с ног по шею, выделенным мной полотенцем, отчего стал похож на домового эльфа, что-то старательно намыливал неизвестно где найденным огромным куском хозяйственного мыла. Обернулся и выжидающе посмотрел на меня. Хорошенькое, почти девчоночье, личико. На моего суженого не похож абсолютно. Я облегченно вздохнула, потом поморщилась от боли в затылке.
– Стираешь?
Он кивнул, опустив голову и ощутимо напрягшись.
– Давай, я в стиралку закину, и пойдем поедим, что бог послал, да и поговорить нужно. Ты как считаешь?
Удивленный взгляд, еле заметный кивок, и еще плотнее закутавшись в полотенце, Феликс отступил в сторону, внимательно следя за тем, как я запускаю машинку.
– Мыло где взял?
От этого простого вопроса пацан едва не подпрыгнул, словно я его спросила, у кого он украл кошелек.
– Там...
– прошелестел он, указывая рукой на неприметную дверцу под ванной и все так же настороженно следя за мной.
– Ну, слава Мерлину, что ты такой внимательный. Я и забыла, куда его сунула - столько хлопот было в последние дни, - искренне обрадовавшись находке, заявила я.
– Товарищ, тьфу, господин зельевар вывел какую-то специальную формулу для этого сорта. Я еще не испытывала. Испытаем
– Растворятся?
– глазенки испуганно взглянули на меня и тут же вновь уставились в пол, и дальше срывающимся шепотом: - Эти джинсы растворятся? Исчезнут?
– Да пошутила я, пошутила, - поспешила я успокоить явно находящегося не в себе мальчишку, - Ничего с твоими джинсами не будет, разве что, может, хоть эти ужасные пятна отстираются.
Пацанчик шуточек не понимает: то ли мал еще, то ли еще что. С ним вообще аккуратней нужно, психованный он какой-то. И хозяйственный чересчур, для шестилетнего - особенно. Хозяйственность - это хорошо. Пригодится.
– Слушай, давай отложим рассуждения о домоводстве на потом. У меня болит голова, першит в горле, и я срочно нуждаюсь в большой чашке чаю, в двух, а еще лучше в трех! Если я сейчас не запью пару таблеток максимум, парой чашек минимум, я выпью тебя, как вампир!
– свирепым тоном заявила я, схватила Феликса за руку и потащила на кухню.
Притормозила, пролетая мимо комнаты мужа, заскочила на минутку внутрь, не отпуская от себя путавшегося в сползавшем полотенце пацаненка. Повелительный взгляд, дверца шкафа гостеприимно распахнулась, недра плюнули в меня футболкой. Пойдет. Я ловко перехватила ее в полете и протянула мальчишке.
– Надевай и сбегай в ванную - развесь полотенце!
Феликс пискнул, побледнел и попятился, с ужасом глядя то на меня, то на плюющийся шкаф.
Полотенце размоталось, обнажив необычно мускулистое для шестилетнего карапуза тело. И да, это точно был карапуз, а не карапузиха. Только вот пуза, как такового, у него не имелось.
Не понимая, что так напугало Феликса, я на всякий случай скомандовала:
– Захлопнись, деревяшка!
Приказ был перевыполнен на сто процентов: шкаф обиженно захлопнул дверцу, а пацан, видимо решив, что команда относится к нему, вновь пискнув, замотался во влажное полотенце и резко дал деру по направлению к ванной. Только вот футболка осталась у меня в руке.
Вздохнув, я поплелась следом, чувствуя, как у меня начинает кружиться так и не получившая отдыха голова. Я не поверила своим глазам: дверь ванной оказалась заперта! На что там можно было закрыться, если любые средства для этого отсутствовали напрочь: ни крючка, ни щеколды там и не планировалось, а сама дверь открывалась в коридор!
– Феликс, открой дверь! И забери футболку. Бояться плюющегося шкафа лучше в сухой одежде.
Тишина.
Блин. И что делать-то? Уговаривать его - сил нет, он меня сам уже "уговорил" так, что на ногах еле держусь. Тошнит. Этого еще не хватало. Допрыгались.
Я села на пол возле двери и тихо сказала:
– Мужик, я себя плохо чувствую. По твоей вине, между прочим. А ты мне кое-что обещал. Ты мужик или кто? Ты должен держать свое слово.