Семья Карновских
Шрифт:
— Специально никогда ими не занимался. Но знаете, в Берлине приходилось лечить не только людей, но и животных. Бывало, собак приносили, кошек, кроликов, голубей.
Служащие переглянулись.
— Нужен человек на птицеферму. Вот только сможете ли вы в ваши годы?
Доктор Ландау терпеть не мог, когда ему напоминали о возрасте.
— Дайте-ка руку, — сказал он служащему.
— Руку? — удивился клерк. — Зачем?
— Да не бойтесь, просто пульс пощупаю. Дайте руку, и все.
Служащий осторожно протянул ладонь, будто перед ним сидел колдун, способный навести порчу.
Доктор Ландау так сжал его пальцы,
— Ну что, старый я, по-вашему?
— Что ж, попробуем вас взять, — улыбнулся клерк и хлопнул доктора по плечу.
Пришлось Эльзе собрать отцовские вещи и отпустить его к курам. Доктор Ландау надел бархатные брюки, в которых годами выходил на прогулку, тяжелые дорожные башмаки, суконную рубаху и с мальчишеским нетерпением подошел к старенькой двухместной машинке, которую прислали за ним с фермы.
— Давай руку, дед, помогу, — сказал водитель в кожаной куртке.
— Не надо, молодой человек, — с досадой ответил доктор и легко забрался в машину.
— Ого! А у тебя еще сил хоть отбавляй! — заметил шофер.
Доктору приятно было услышать такой комплимент. Как только они выехали за город и ветерок начал играть его седой бородой, доктор почувствовал себя молодым и крепким. Новая страна больше не казалась чужой. Мычание пасущихся коров, блеяние овец, ржание лошадей на лугах было родным и знакомым. Холмы и скалы дышали вечностью и покоем. Доктор чувствовал их молчаливое величие. Он принялся напевать старую дорожную песенку, которую помнил еще со студенческих лет.
На другой день с первыми лучами солнца он приступил к работе. Осторожно и ловко он ходил среди кур, белых, как его седина, и высматривал, нет ли среди них больных.
После работы он с аппетитом обедал зеленью и овощами, запивая их водой из родника. По вечерам он лежал в своей комнатке у гаража и читал книги по птицеводству, которые нашла для него Эльза. Доктор занимался с таким усердием, будто у него была целая жизнь впереди. С каждым днем он все больше узнавал о птичьих повадках и заболеваниях. Доктор полюбил кур, как раньше любил пациентов. Он научился с первого взгляда распознавать больных и заботливо их выхаживал, отделив от здоровых.
— Не клюйтесь, дуры, — ругал он своих подопечных. — Зерна на всех хватит.
Доктор Ландау лютой ненавистью возненавидел торговцев, которые приезжали скупать птицу на убой для летних отелей. У него сердце разрывалось, когда он слушал испуганное кудахтанье. По воскресеньям Эльза приезжала его навестить. Они гуляли по окрестностям, как в давние времена, когда она была студенткой.
— Папа, не спеши, — предупреждала Эльза, когда они поднимались в гору.
— Молчи, глупая гусыня, — сердился старик. — И не ртом дыши, а носом, носом, понятно?
Эльза вспоминает, как они гуляли втроем, когда с ними был Георг Карновский, и вздыхает.
— Что такое? — спрашивает отец.
— Ничего, ничего, — отмахивается Эльза и, чтобы скрыть свои мысли, начинает рассказывать о поездках по городам, лекциях и конференциях.
Доктор Ландау не хочет слушать.
— Лучше бы ты поселилась тут, на ферме, — говорит он.
— С курами? — смеется Эльза.
— С курами, ну и что? — отвечает старик. — Куры, между прочим, далеко не так примитивны, как мы думаем. С ними гораздо интересней, чем с людьми…
Эльза выбирает крошки из отцовской бороды:
— Когда ты
Вражда между учеником Егором Карновским и учителем Барнетом Леви усиливалась день ото дня.
Мистер Барнет Леви, опытный педагог, всеми силами старался побороть неприязнь к долговязому парню, который его ненавидел. Егор Карновский показывал свою неприязнь при каждом удобном случае. Он никогда не отвечал на вопросы мистера Леви спокойно, но обязательно с насмешкой, не смотрел в глаза, когда учитель к нему обращался, а демонстративно отворачивался. Домашних заданий он почти не готовил. В конце концов терпение учителя иссякло, и между ними произошло открытое столкновение.
Мистер Леви рассказывал на уроке о Мёз-Арденнском наступлении [52] . Он с пафосом говорил о том, как американские батальоны гнали солдат кайзера. Учитель любил рассказывать об этой битве, ведь он сам принимал в ней участие и очень этим гордился. На встречах ветеранов, куда он приходил в маленькой шапочке и солдатской форме, которая теперь с трудом налезала на его невысокую, полную фигуру, они с боевыми товарищами каждый раз вспоминали это сражение во всех подробностях. С не меньшим удовольствием он рассказывал о нем гостям у себя дома. С каждым годом он все меньше походил на героя войны, и все красочней становились его рассказы. Мягким, бархатным голосом он описывал ученикам великое сражение и славил батальоны, в одном из которых он был, когда американские войска разбили немцев. Голос учителя раздражал Егора, как скрип тупой пилы. От дяди Гуго он слышал об этой битве другое. Обер-лейтенанту Гуго Гольбеку, который тоже в ней участвовал и спасся бегством, эта битва была как кость в горле: ни проглотить, ни выплюнуть. У него было только одно оправдание: нож, который тыловики воткнули в спину доблестной армии. Егор захотел высказать эту точку зрения низкорослому, курчавому Леви.
52
Мёз-Арденнское наступление (29.09.1918 — 13.10.1918) — одно из крупнейших сражений Первой мировой войны, в котором германские войска были разбиты объединенными силами англичан, французов и американцев.
— Сэр, — перебил он учителя, — если бы гражданские предатели не воткнули немецкой армии ножа в спину, она никогда бы не отступила.
Обычно Барнет Леви не сердился, когда ученики его перебивали, он любил дискуссии. Но в этот раз он не смог сохранить спокойствие: с ним начали спорить о битве в Арденнском лесу, о его битве. Меньше всего ему хотелось слушать историю о ноже в спину.
— И кто же эти гражданские предатели, а, Карновский? — спросил он с насмешкой.
— О, всякие враги армии, — ответил Егор. — Если бы не они, немецкие войска выиграли бы сражение.
— А если бы у козла было вымя, он давал бы молоко, — заметил мистер Леви.
Мальчишки засмеялись. Обычно школьникам нравится, когда один из них начинает спорить с учителем, но в этот раз класс оказался целиком на стороне мистера Леви, ведь он рассказывал о том, как свои победили врагов. Егор растерялся.
— Сэр, я говорю серьезно, а вы шутите! — крикнул он, с ненавистью глядя на учителя холодными голубыми глазами.