Семья на первом месте
Шрифт:
— Да, — кивнула миссис Пьюси. — У твоей принцессы будем мы обе.
Волшебницы беззаботно общались и даже успели распланировать первые годы ещё не рожденной малышки. За окном в столовой сверкнула молния, погода снова ухудшилась, что было совсем неудивительно.
Октябрь, 1978
— Ты каждый раз будешь возвращаться в крови?! — Стоя между ног мужа, Алина смазывала его раны на груди, рёбрах и руках. — Порой у меня ощущение, что в один день Барти принесёт твоё мёртвое тело. — Этелберт подавил смешок. — Клоти беременна.
На лице девушки
— Паркинсон? — спросил юноша, накинув на плечи рубашку.
— Ага, — подтвердила Лина, закупорив все возможные коробочки и баночки. — И, между прочим, я буду крёстной, — продолжила волшебница и обернулась на мужа, смотрящего на неё так, что страх минувших месяцев заиграл в жилах. — Ты чего?
— Волан-де-Морту мешает твой дружок Поттер, — лицо Пьюси не излучала ни единой эмоции.
Алина напряглась, и губы её задрожали.
— О чём ты?
— Он поручил мне задание убрать его с дороги, — Этелберт фыркнул, исподлобья наблюдая за тем, как глаза жены наполняются влагой. — Подумаешь, одним дружком больше, другим меньше.
— Не вздумай так говорить! — Лина силой толкнула его в грудь, утратив самообладание. — Ты не тронешь его, не причинишь ему боль! — Её слёзы катились по щекам. Она чувствовала, как внутри неё закипает злость. Алина пошла на всё, чтобы защитить Поттера любой ценой, и она просто так не отступится. — Ты и пальцем его не тронешь!
— Думаешь, я ослушаюсь его приказа ради тебя?! — Пьюси перехватил её руки, сжав запястья. — Ты правда считаешь, что я пойду на такую жертву? — Её глаза пылали огнём. — Ты слишком много на себя взяла, дорогуша.
Оттолкнув жену, Этелберт скривил рот, намереваясь покинуть комнату.
— Ты хотел стать лучше! — в отчаянии прокричала она ему вслед. — Хотел прощения, просил о помощи и я не отказала тебе! Я не отказала тебе! — Она снова толкнула его в грудь, и тот качнулся. — Если хоть один волосок упадет с его головы, — Алина выглядела обезумевшей: с блестящими глазами, налитым румянцем лицом, распухшим губами. Пьюси глядел на неё неотрывно. — Клянусь тебе, Этелберт, я уничтожу тебя и глазом не моргнув!
Алина сама не заметила, как прижала мужа к стене, тяжело дыша в его лицо. Этелберт не двигался, почти не дышал, с безумной улыбкой наблюдая за гаммой эмоций, исказившей лицо.
— Он мешает Темно…
— Мне плевать! Ты и твои дружки его не тронут! — Пьюси казалось, будто он прирос к полу, в несколько раз уменьшившись в размере. — Поклянись, Этелберт, что он не пострадает ни от твоей руки, ни от чьей-либо ещё.
Он молчал, обдумывая услышанное. Рисковать доверием Лорда ради жены, которую он не ненавидел? Он, конечно, безумен, но не настолько же…
Алина не сводила с него горящих глаз.
— Не могу обещать, — прошептал Пьюси, скрывшись из виду.
Прикрыв глаза, Лина ощутила, как по щекам катятся слезы, а бешено бьющееся сердце вырывалось из груди. Она сползла на пол, закрыв рот руками, но ее болезненные крики все равно вырывались
— Будь ты проклят!
***
Весь день она просидела как на иголках. В горло не лез ни один кусок, хотя желудок не раз издавал урчащие звуки. Глаза её опухли и покраснели от бесконечного потока слёз.
Хлопнула входная дверь, Алина тут же бросилась в зал, по пути свернув тумбочку.
Этелберт, морщась от боли, скинул свою мантию. Девушка выжидающе наблюдала за каждым его движением, но Пьюси прошёл мимо, так и не удостоив её взглядом. Он зашёл в тёмную гостиную, наливая бокал виски. Алина всё ещё прожигала его спину взглядом.
— Как всё прошло?!
Налив себе огневиски в хрустальный стакан, Этелберт смерил жену оценивающим взглядом, отметив её бледность и встревоженный вид. Алина явственно переживала за своего дружка. Усмехнувшись, он расположился в кресле напротив камина, медленно смакуя вкус опьяняющей горечи.
— Как всё прошло? — с нажимом повторила Лина.
— Волнуешься за него? — Алина выхватила стакан из руки мужа, разбив его вдребезги. — Чур, убираю не я!
— Отвечай! — Лина возвысила голос, вызываясь над мужем, тому потребовалось мгновение, дабы оттолкнуть её к дивану.
— Что ты хочешь услышать, дорогуша? Хочешь знать, как он визжал, когда я пытал его?!
Глаза девушки вспыхнули. Закричав что есть мочи, Лина повалила мужа на спину, но тот лишь рассмеялся. Казалось, сейчас в ней было столько мощи и злости, сколько отродясь не было. К сожалению, её удары не доставляли Этелберту ни малейшего дискомфорта, что ещё сильнее её злило. Она несколько раз влепила ему пощечину, слыша его смех.
— Твой дружок просил остановиться, а я убил его!
Алина так и замерла, не в силах вдохнуть. Вся жизнь пронеслась пред глазами, его карие глаза, тёплые руки, непослушные волосы… Совсем недавно она просыпалась в его объятиях, а сейчас находится в клетке с чудовищем, не знающим пощады.
Поднявшись на негнущихся ногах, девушка подошла к столу. Слез больше не было, она выплакала из-за все время прибывания в поместье мужа. Схватив нож, предназначенный для вскрытия конвертов, Лина обернулась на мужа. В глазах читалась пустота.
— Ты забрал всё, что у меня было. Забрал мою любовь, друзей, свободу, абсолютно все. — Её мелко руки дрожали, свет в когда-то золотистых радужках глаз потух. Пьюси сглотнул, чуть привстав с пола. — У меня больше нечего нет, — не сдерживая слёз, прошептала Алина. — Ничего, кроме жизни, которая мне даром не нужна, — ее взгляд опустился на нож, лезвие которого впилось в ладонь. — Я не доставлю тебе такого удовольствия.
Она видела страх в его глаз.
— Нет!
Этелберт вскочил на ноги, когда его жена занесла лезвие над грудью. Он метнулся к ней, не давая тупому лезвию вонзиться в плоть. Его огромные руки обхватили её плечи, нож выпал из дрожащих ладоней. Муж с женой осели на пол. Этелберт все еще не выпускал ее из своих колючих объятий.