Семья на первом месте
Шрифт:
Этелберт.
Пьюси умолк мгновенно. Она снова назвала его по имени, а он не может пошевелиться.
Чёртова сука.
Кулак с бешеной скоростью врезался в стену, снова, а потом ещё и ещё.
Этелберт.
— Это слабость. Не ведись у неё на поводу, — продолжая избивать бетон, настраивал себя волшебник. — Лестрейндж — твоя чёртова слабость. — Кричало сердце. — Тогда её нужно уничтожить. — Отозвался разум.
Добравшись до первого попавшегося заброшенного кабинета, гриффиндорец метался из угла в угол. Слова мерзкого слизеринца
Под юбку её ты хоть успел залезть?
Как он только посмел говорить в таком тоне о Лестрейндж? Где его аристократическое воспитание и манеры?
Или ты оставил всё мне?
Поганый Пьюси не заслуживает столь прекрасного создания в лице Алины. На эмоциях Поттер свернул несколько парт. Волшебница встала напротив него, заслонив ни в чём неповинную мебель своим телом.
Он прерывисто дышал, глядя в бегающие карие глаза напротив. Её холодные ладошки потянулись к его горящему от гнева лицу. Блаженно прикрыв глаза, юноша попытался восстановить напрочь сбившееся дыхание.
— Джейс, не калечь себя, — умоляла Лина, аккуратно обрабатывая раны парня своим крохотным платочком с зеленоватым отливом. — Мне больно видеть твою кровь.
Гриффиндорец со свистом втянул грудью воздух.
— Ты не можешь выйти за него! — безапелляционно заявил Поттер. — Он ужасен. Ты не заслуживаешь такого к себе отношения! — ладони Поттера обнимали ее лицо. — Никто не заслуживает.
— Джейс, — уныло протянула Лестрейндж.
Этот взгляд он знал лучше всех, Алина не отступится. Несмотря на боль и проблемы, она останется стоять на своем.
— У меня нет выбора, — гриффиндорец хотел было возразить, но слизеринка его опередила: — на кону жизнь моего отца, — в её глазах блеснули слёзы. После её слов Джеймс отшатнулся. — Наши родители заключили непреложный обет, — сглатывая ком в горле, пролепетала она. Сократив расстояние юноша сжал в своих сильных объятьях хрупкое тело. — Я не могу рисковать.
Продолжая держать Лестрейндж в своих руках, разум Поттера лихорадочно искал хоть какой-нибудь выход, но в голову не приходила абсолютно ничего стоящего.
«Пора» — пронеслось в мыслях слизеринки. «Я должна ему во всём признаться, и будь что будет».
— Поттер, — гриффиндорец напрягся.
Его фамилия из уст волшебницы не значила ничего хорошего.
— Мне нужно тебе рассказать что-то очень важное, — зажмурившись, произнесла Лина. Волшебник громко сглотнул, выпуская подругу из крепких объятий. — Пойдём со мной.
И двое направились к башням старост, где жила девушка. Порой она всё же возвращалась в комнату к своим лучшим подругам, не в силах справиться с одиночеством.
— Серебро и слёзы, — негромко произнесла волшебница.
Пожилой мужчина с портрета кивнул, открывая проход. Волшебники зашли внутрь. Общая комната старост Слизерина была в разы меньше по сравнению с общей гостиной Слизерина, хоть мебель и была практически неотличима, камина всё же не было.
Джеймс смиренно последовал
Юноша сел, не отрывая взгляда от девушки, руки которой заметно подрагивали. Поттер накрыл их своей горячей ладонью, та вздрогнула.
— Джеймс, — Лестрейндж прочистила горло, — я буду говорить, а ты не перебивай меня, пожалуйста. — Не на шутку напряжённый волшебник смиренно кивнул. — Не так давно я пережила смерть матери и…
Он не знал о случившемся, да и из мародеров не знал никто.
— И тогда в моей жизни появились маленькие маггловские штучки. — Лестрейндж стыдливо прикрыла глаза. — Может, ты заметил моё странное поведение, — это был не вопрос, однако он кивнул. — С прошлой зимы я практически ничего не помню. Кроме лиц Руди и Басти, перекошенных в гримасе ужаса.
— Лина, — глухо позвал её Поттер, девушка замотала головой.
— Нечего не говори. — Алина взглянула на него своими печальными глазами, сердце юноши защемило. — Летом мы уехали в Италию, возможно, поэтому ваши письма до меня не доходили, что весьма странно. — Джеймс снова кивнул. — Тогда, — слизеринка набрала грудью воздух, комкая края юбки темно-зеленого цвета. — Руди спас меня, потому что, кажется, у меня случилась остановка сердца. Немаги называют это — передозом. Я не сильно в этом разбираюсь.
Взгляд девушки опустился на носы темненьких туфель. Время остановилось, а в голове волшебника крутилось лишь одно:
Передоз, остановка сердца.
— Я не помню, что было ни тогда, ни после.
Оба продолжали хранить молчание. Обескураженный услышанным, гриффиндорец не мог пошевелиться, все происходящее казалось кошмаром.
Она умирала, а ты не знал.
— Когда до нас всё-таки дошло письмо, в котором Сириус просил приехать, Руди заключил со мной непреложный обет.
Глаза Джеймса полезли на лоб, его руки сильнее сжали маленькие ладошки. Все казалось таким нереальным.
Непреложный обет.
— Чтобы у меня больше не было возможности вредить самой себе и я согласилась. Согласилась, чтобы вернуться к тебе.
Вернуться к тебе.
Поттер не мог поверить. Она дала нерушимую клятву ради него.
— С того времени многое поменялось. — Алина поёрзала на месте. — Волан-де-Морт пополнил ряды своих сторонников, в которые входят мои братья и пара друзей, — быстро проговорила она, но голос всё же предательски дрогнул.
Тёплая ладонь перестала сжимать холодные ладошки. Шокированный гриффиндорец вскочил с места, попятившись назад от волшебницы. Лестрейндж поднялась следом, подходя к парню. Поттер выставил руку вперёд, и она остановилась, неверующим взглядом скользя по его искажённому лицу.