Семья по соседству

Хэпворс Салли

Она распахнула входную дверь. Вентилятор вращался в углу, гоняя горячий воздух, что напомнило Френ какой-то фильм об убийстве в маленьком городке. У них был кондиционер, но Найджел не любил им пользоваться – ужасно для окружающей среды, говорил он. (Каждый день, после того как муж уходил на работу, Френ включала его на полную мощность.) Найджел как раз поднимался со стула. Он был все еще в рабочей одежде, но рукава рубашки были закатаны, а щеки раскраснелись. Они с Рози сидели перед пазлом из тысячи кусочков, над которым работали уже целую неделю. Френ говорила Найджелу, что для трехлетнего ребенка он слишком сложный, но трудно

было спорить, когда Рози была настолько увлечена, что даже не заметила, что Френ дома.

– Сиди, сиди, – сказала она. – Я разберусь с Авой.

– Я и сам не против…

– Все в порядке. Она все равно захочет меня.

Найджел пристально посмотрел на нее. Его густые темные ресницы свернулись под очками («Как у мужчины могут быть такие ресницы? – всегда говорила Эндж, когда видела его. – Это несправедливо и неправильно!») В его глазах был вопрос.

В последние шесть недель Френ почти не подпускала его к Аве, что, пожалуй, было не так уж странно. Кормящие матери обычно держатся поближе к своим детям, и большинство молодых пап благодарны за это.

Но дело было не только в этом, и Найджел это знал. Он вспомнил, как она позволила ему разделить с ней эту ношу, когда Рози была совсем маленькой. (Он не забыл угрозу лишиться секса на год, если он «не возьмет этого ребенка и не уберет его из зоны слышимости хотя бы на час».) Так что он вот-вот должен был спросить, что происходит. Она встретилась с ним взглядом и стала ждать. Но он несколько минут смотрел на нее, а потом пожал плечами и опустился обратно в свое кресло.

Не сегодня.

Френ побежала в комнату Авы. Это правда, Ава всегда хочет ее. В конце концов, есть вещи, которые может сделать только Френ. Она точно знает, как ее качать. Она знает, что Аве больше всего нравится спать, уткнувшись головой в мамину грудь. И что поглаживание над переносицей, между бровями, может усыпить ее почти мгновенно. Она могла бы рассказать Найджелу, как это делается, но тогда, конечно, он бы сам это сделал. А сейчас было лучше, чтобы все делала она.

Ава была завернута в тонкий муслин, Френ раскрыла ее, перечисляя в уме причины плача: дочь еще не должна была проголодаться, она не мокрая. Френ поднесла ягодицы к носу. И не грязная.

– В чем дело, малышка?

Вариантов, конечно, бесконечное множество. Френ озадачивало, насколько тревожными становятся молодые матери, когда не могут определить, в чем проблема. Ей не жарко и не холодно, подгузник чистый, она накормлена! Так что тогда? Да что угодно! Может, у нее болит голова? Может, ей приснился кошмар, или она вспомнила о чем-то, что ей не понравилось. Возможно, ее беспокоит палец на ноге.

– У тебя болит пальчик? – спросила она у Авы, прижимая ее хрупкую головку к изгибу своей шеи. Дочь несколько раз всхлипнула.

– Ш-ш-ш, – прошептала Френ ей на ухо. – Мама здесь.

Она была плохой матерью, вот в чем проблема. О чем она думала, оставив ребенка, чтобы бегать по улицам? Во-первых, врач сказал, что она должна подождать восемь недель, прежде чем возобновить нормальные физические нагрузки, а Аве было всего шесть. Во-вторых, Френ не возобновляла «нормальные» физические нагрузки – в том, что она делала, не было ничего нормального. Каждый день она бегала, пока не начинала гореть грудь, пока ноги не начинали болеть и не покрывались болячками. Это

было больно. И она заслужила это.

– Тебе жарко?

Глупый вопрос, потому что жарко всем. Шея Авы была влажной, и от нее сладко пахло потом – особенно за ушком. Френ сняла с девочки ползунки, и та сразу же успокоилась.

В гостиной вскрикнула Рози – очевидно, наконец-то нашла место для кусочка головоломки. Френ представила себе, как она размахивает маленькими кулачками, а Найджел сдержанно улыбается ей и подбадривает. Найджел никогда не сюсюкал и не притворялся, что впечатлен. Он был логичным, прямым и честным. Но у него были и другие качества. Во-первых, он был бесконечно терпелив. Он изучал садики и начальные школы, читал книги о воспитании детей. Он собирал пазлы из тысячи кусочков. И Рози обожала его.

Ава глубоко вздохнула. Ну вот, подумала Френ. Тебе было жарко. Великая тайна раскрыта. Френ нетуго запеленала дочку, проверила, удобно ли пальчикам ног, и уложила ее обратно в кроватку. Дыхание девочки выровнялось, веки закрылись на три четверти, и Френ ощутила одну из тех мощных волн любви, которые испытывают родители, когда смотрят на своих спящих детей.

Они с Найджелом всегда планировали завести двоих детей с разницей в два года. Поэтому, когда Рози исполнился год и Френ предложила попробовать еще раз, она не ожидала сопротивления.

– Просто… Я не уверен, что это такая уж хорошая идея, – сказал он.

Это было неожиданностью. Найджел, которого знала Френ, не отклонялся от намеченного плана. С другой стороны, он уже несколько месяцев не был тем Найджелом, которого она знала.

– Это послеродовая депрессия, – предположила Эндж. – Мужская. Многие мужчины страдают от нее, когда у них появляются дети. Доходы уменьшаются, а расходы увеличиваются, и им кажется, что у всех вокруг денег больше, чем у них. Плюс жены обычно перестают хотеть секса. Вот и рецепт, как сделать парня несчастным.

– Может быть, – сказала Френ, но у нее было чувство, что это нечто большее, и, как оказалось, она была права.

Найджел потерял большую часть их сбережений в прошлом году в результате неудачной инвестиции. Они не были в отчаянном положении – им не пришлось продавать дом, например, но это отбросило их на добрых десять лет назад с точки зрения финансового положения.

– Ну, что сделано, то сделано. Это не конец света, – ответила Френ, когда он рассказал ей.

Но для Найджела это был именно он. Он потерял веру в себя. Будучи ранней пташкой, начал спать допоздна, а вечером, вернувшись с работы, плюхался на диван и сидел так до ночи. Когда Френ попыталась поговорить с ним об этом, он не захотел говорить – ни о чем. Особенно о том, чтобы завести еще одного ребенка.

Френ поцеловала Аву в лоб и вышла из комнаты. Найджел и Рози оставили свою головоломку и теперь сидели на полу ее спальни, вместе разглядывая детский атлас. Это было любимое чтение Рози перед сном.

– Нужна помощь?

Найджел и Рози подняли глаза так синхронно, что у Френ перехватило дыхание.

– У нас все в порядке, – сказал Найджел.

Очки упали ему на нос, и он поднял их указательным пальцем. Под стеклами его ресницы казались еще длиннее и толще. У Рози ресницы были такие же. Во всем, от серьезных голубых глаз до черных как смоль волос, Рози была дочерью своего отца.