Семья. Измена. Развод
Шрифт:
На мне белое пальто и туфли. Туфли в ноябре — дикое кощунство, если ты решила прогуляться по городу поздней ночью, ветер до костей продувает, но я этого даже не чувствую, полностью отдаваясь моменту.
Ежусь, конечно, от очередного порыва, треплющего волосы, но всматриваюсь в возвышающиеся здания на противоположном берегу реки.
— Не замерзла?
Миша обнимает меня сзади, его ладони ложатся мне на живот.
— Нет. Красиво, правда?
— Да. Всегда разочаровывало, что редко здесь бывал. Даже по работе.
—
— У тебя всегда была отличная фигура. Ты преувеличиваешь.
— Она такой была исключительно из-за того, что я не ела пончики, — улыбаюсь, позволяя себе маленькую слабость откинуться затылком Мише на плечо.
Чувствую, как пальцы на ногах начинают деревенеть, и понимаю, что нужно возвращаться в отель. Лучше на такси. Болеть нельзя, у меня дети, но сегодня, несмотря на это, все равно хочется почувствовать себя лет на десять моложе. Побродить по ночному городу с человеком, который нравится. И плевать, что он мой бывший муж, с которым у нас не сложилось…
— На следующей неделе я улетаю в Китай. Вернусь только через месяц.
Вроде эта информация не должна меня расстраивать, но она почему-то расстраивает.
— Я к тому, что тебе лучше нанять няню. Моя и твоя мать, конечно, помогают, но…
— Да, ты прав, — соглашаюсь, все еще ошарашенная Мишиной новостью.
— Ты расстроилась? — голос Князева звучит над самым ухом.
— Нет. Просто… Привыкла, если честно, что ты, если что, всегда рядом…
— Я тоже привык. Уже давно привык быть рядом с тобой и детьми.
— Значит, это просто привычка у нас?
— Нет. Я всегда чувствовал ответственность за тебя. С первого дня, а когда Марк появился, это чувство лишь усилилось. Теперь людей, которых нужно было оберегать, стало трое. Это не может быть привычкой. Нет.
— Ты правда так к этому относился? Ко мне? С Марком понятно, но я…
— Ты была наивной, бойкой, дерзкой и не следила за языком. Я был не рад, что ввязался в авантюру с твоим отцом, но с первого дня понял, что ты моя ответственность. Это чувство не было навязано. Я сам к этому пришел. Ты моя жена, какими бы ни были наши отношения, ты моя семья.
— Кто сказал, семья? — посмеиваюсь, припоминая разлетевшийся сто лет назад мем.
— Что-то типа того, — Миша улыбается. Ловит мой взгляд, а потом, потом целует.
— Но… — шепчу между поцелуями. — Выходит, сейчас ничего не изменилось? Это не любовь?
— Изменилось. Сейчас все изменилось, Дашка. Ты даже представить не можешь насколько.
— Расскажи.
— Я хочу тебя всю. Ты мне нужна.
— Когда ты это понял?
— Когда? В день, когда родился Марк, — отвечает не задумываясь. — Я это понял именно тогда, но был уверен, что ты меня
— Я и ненавидела, — поджимаю губы, чувствуя себя предательницей.
— Видимо, тогда все должно было быть именно так.
— А сейчас?
— А сейчас будет так, как мы этого захотим. Ты и я.
Глава 28
— Но как… И что? Вы теперь снова вместе? А как же развод?! — Вика перекидывает волосы на одно плечо, возмущенно меня рассматривая.
— Мы просто общаемся, — пожимаю плечами, выхватывая глазами Марка. Он внимательно слушает тренера, которая поставила его на коньки. Это пятое занятие, и с каждым разом сын чувствует себя все уверенней.
Мы с сыном приехали в городской парк, где отстроили шикарный корт. Вику встретили случайно. Она шла в компании подружек, увидела меня и мгновенно со всеми распрощалась. Намертво прилипла к нам с сыном.
— Я не понимаю, как можно быть такой неблагодарной, — сестра фыркает, а мои брови сейчас в космос улетят.
— Какой, прости?
— Ты когда дядь Юру последний раз видела? Он весь исхудал. У него проблемы, а ты и твоя мать сбежали.
— Так поддержи, если такая чувствительная, — мило улыбаюсь и пожимаю плечами, снова рассматривая, как сын делает успехи.
Марк чувствует, что я смотрю. Поворачивается. Тут же одариваю его улыбкой и машу рукой. Сын копирует мои эмоции.
— Я и так стараюсь. Дядя Юра говорит, что только я у него и осталась. Он никогда не думал, что его дочь…
— Вик, — резко ее обрубаю, — ты от меня чего хочешь? Тебе папа денег, что ли, дал, чтоб ты меня вразумила?
Сестра моргает, на секунду отводит взгляд, прикусывает губу, а потом делает такое лицо, словно я оскорбила ее до глубины души. Хотя ее реакции сами за себя говорят — заплатил.
Боже, как я от этого устала. Последние месяцы отец в моей жизни присутствовал лишь где-то там. Я знала, что он есть, что он жив, и была спокойна.
Видимо, снова решил активизироваться.
— Что ты такое говоришь вообще? Я переживаю. Мы все семья.
— Как сестра тебе говорю, не лезь не в свое дело. И знаешь, я думаю, что какое-то время нам не стоит видеться. Совсем.
— Чего?
— Ты слышала. Я устала выслушивать все, что ты несешь. Истекай, пожалуйста, ядом где-нибудь в другом месте.
— Хорошо. Я-то уйду, а вот ты… Ты уверена, что Князев тебе верен?
— Это не твое дело.
— Правда? Может быть, но я скажу! Он тебе изменял все семь лет, пока вы были женаты.
— Знаю, как и то, что ты все эти годы очень хотела оказаться на месте одной из его любовниц. Только… Упс, — хлопаю в ладоши, — не вышло. Да?
Вика стискивает зубы и густо краснеет. На лице маска, но она вот-вот пойдет трещинами. Я попала в точку. Столько лет хотела ей все высказать, но постоянно жалела. Она же младше. Да и сестра…