Сен. Книга четвертая. Возврат.
Шрифт:
– Здравствуй, Ромашка, - произнес один из жнецов, копошившихся у стойки управления. Остальные члены команды не обратили на вошедшего ни малейшего внимания, буквально прикипев к голографическим проекторам.
– Василек, что происходит?
– поинтересовался Ромашка, - объект уже переместили в основную колбу?
– Еще несколько часов назад, - ответил тот, - но у нас проблема. Объект умирает?
– То есть как?
– Как это
– Что?
– опешил Ромашка. А удивление для жнеца являлось крайне нетипичной эмоцией, в принципе, как и остальные чувства, кроме абсолютного, сжигающего заживо любопытства.
– Посмотри сам, - Василёк отодвинулся в сторону и освободил пространство для Ромашки.
– Он же сейчас умрёт, - задумчиво произнес жнец, после того как вкратце ознакомился с показателями.
– Видимо так, - согласно кивнул один из рядом стоящих жнецов с позывным Ландыш.
– Этого нельзя допустить, - категорично заявил Ромашка.
– У нас нет никаких идей.
– Введите генетический патч для синтеза яда в клетки эпидермиса. Поставьте патч противоядия на все остальные клетки. Ускорьте перестроение клеток по схеме Лоренца-Петрова.
– Какой использовать яд? Их же сотни типов.
– Что-нибудь из нервнопаралитического... Например, ЕКХ-90534. Эта дрянь убьет любого! И она быстро распадается на нейтральные компоненты, поэтому организм объекта должен с этим справиться.
{Кахор, Юго-Восточное побережье южного Кахора}
Старый орк-шаман с тремя своими учениками и десятью воинами из племени двигался вдоль береговой линии. Недавно прошел шторм, а великий океан редко оставлял племя без щедрых даров, которые слепая стихия выбрасывала на берег. Иногда он выбрасывал откровенный мусор, какие-то деревяшки или полусгнившие плоды, но даже за этот хлам люди из Солнечной Империи щедро платили. Но чаще он выбрасывал огромных рыб, некоторые из которых попадались таких громадных размеров, что одной такой рыбины хватало племени на пару недель беспечной жизни.
Орк медленно шагал, опираясь на клюку, и подслеповато щурил глаза, смотря против солнца. Сопровождающие почтительно следовали за шаманом, не делая ни малейших попыток обогнать старика.
– Сегодня Великая Вода дала нам щедрый дар, - произнес орк, когда подошел к тридцатиметровой серо-серебристой туше, лежащей на боку.
– Это морской дракон.
– Это морской
– переспросила одна из учениц, с испугом глядя на исполина. Даже на суше чудовище внушало страх своей длинной хищной формой тела и изящными штырями-плавниками.
– Да. Насладитесь этим зрелищем. Владыки Воды редко приходят умирать на суше.
– Учитель, а вы его уже видели?
– почтительно склонив голову, задал вопрос другой ученик.
– Когда был совсем молодым. Да-да и я тоже, когда-то был молодым, - орк рассмеялся кашляющим смехом.
– Полюбовались и хватит. Надо вскрыть ему брюхо, иначе яд отравит мясо. А ты, - узловатый палец ткнул в одного из учеников, - беги в племя, пусть все идут сюда. Работы много, хватит на всех.
– Где рубить?
– спросил десятник воинов.
– Вот тут, тут и тут. Сделать разрез отсюда и досюда, - шаман указал места на подбрюшье дракона.
Воины споро выдернули длинные тесаки из ножен и приступили к процедуре потрошения дракона.
Через пять минут внутренности дракона под собственным весом вывались на берег через разрез. Один из воинов ловким движением вскрыл желудок дракона.
– Говорящий с предками, - позвал шамана воин, - здесь человек.
– Что?
– опешил старик, - какой такой человек?
– Обычный и он вроде еще жив.
– Быть такого не может, - шаман быстро проковылял к желудку дракона и заглянул внутрь. Действительно внутри лежал человек, уже наполовину переваренный, но... живой. Ни единого клочка кожи, почти все мышцы изъедены желудочным соком, вместо ног - голый скелет, но человек определенно до сих пор дышал и пробовал шевелиться!
– Добить, чтобы не мучился?
– по-деловому спросил воин.
Внезапно на правой руке зашевелился комок, который оказался длинной змеей, покрытой шипами. Приподнявшись, она покрутила голов и злобно зашипела.
Орки синхронно отступили назад.
– Нет, - покачал головой шаман.
– Если он смог пережить Владыку Воды, то кто мы такие, чтобы пытаться обрывать его жизнь.
[1] В конце двадцать первого века в России провели ряд реформ русского языка. По небольшим отличиям между старыми и современными текстами, Шиза смог определить эпоху, к которой принадлежал Темный Алхимик.