Сенатор Фокс
Шрифт:
Знаешь, что я сейчас подумал? Почему бы тебе не выучить еще чего-нибудь?.. Сейчас, когда наша девочка уже выросла, у тебя больше свободного времени… «Нинна Нанна» Брамса – очень красивая вещь… однако я думаю, что, если ее чередовать с чем-то другим…
Увлеченная игрой Бьянка Мария не отвечает. Продолжает играть, пока вдруг не съезжает на фальшивую ноту.
Оп-па! В этом месте ты всегда ошибаешься!
Бьянка Мария (с досадой, плаксиво). Этот противный бемоль! Такая досада! (Проигрывает пару раз
Фокс. Ты больше не будешь играть?
Бьянка Мария (расстроенно). Нет!
Фокс. Ну-ну, не стоит так огорчаться. Понемногу выучишь. (Целует ее в лоб.)
Бьянка Мария. Любовь моя!
Фокс. Сокровище!
Фокс садится за стол. Бьянка Мария принимается за вязанье.
Бьянка Мария. Что ты делаешь, дорогой?
Фокс. Готовлю статью для «Христианской семьи». О падении нравов.
Бьянка Мария. Очень актуально. Прочтешь мне что-нибудь?
Фокс. Слушай. «Почему мы добиваемся отмены разводов, абортов, настаиваем на внедрении более строгой морали в частную жизнь гражданина? Потому что, как лекарства против рака содержат в себе зерно рака, так разводы и аборты содержат в себе зерно кризиса института семьи…» Гм, тут что-то с логикой… потом поправлю… (Продолжает.) «Но покажите мне хоть одного человека, если это только не безумец, который сомневался бы в необходимости лечения раковых заболеваний! Как рак означает физический распад человека, так разводы и аборты вызывают моральный распад общества: проституцию, наркоманию, экстремизм, насилие, порнографию, гомосексуализм!»… Как тебе?
Ждет безусловного одобрения супруги.
Бьянка Мария. Ты правда так считаешь?
Фокс (изумленно). Но, дорогая…
Бьянка Мария. Нет, все очень сильно, но… я подумала о гомосексуалистах. Ты думаешь, что и среди них немало разводов?
Фокс. Бьянка Мария!..
Бьянка Мария. Дорогой, я объясню, почему я спрашиваю. Как раз сегодня я прочла в «Газете» Берлускони статью, где говорится, что… эти люди… в своих привязанностях более преданны и верны, чем другие… нормальные…
Фокс. Бьянка Мария!!!..
Бьянка Мария. А если все-таки два гомосексуалиста разводятся, я думаю, это для того, чтобы жениться на существе другого пола… и это означает, что они… возвращаются к нормальному состоянию… Не согласен?
Фокс. Бьянка Мария, прошу тебя!.. Некоторые речи… в твоих устах!..
Бьянка Мария. Любовь моя, ты сам начал.
Фокс. Да, сокровище, но ты должна была только слушать. Я был уверен, что некоторых слов ты даже не знаешь… Меня поражает Берлускони!
Бьянка Мария (спокойно, закрывая тему). Извини, дорогой.
Пауза.
Фокс, нервничая, склоняется над
Бьянка Мария возвращается к вязанью, чуть слышно напевая мелодию «Нинна Нанна» Брамса.
Как ты думаешь, пуловер с зелеными и голубыми ромбами пойдет Марии Виттории?
Фокс. Что?.. Думаю, да.
Бьянка Мария. Я хотела бы связать тугой лиф, чтобы носить с блузкой в желтых и коричневых тонах и с широкими рукавами. Немного необычно, правда?
Фокс. Что?.. Да-да!
Пауза.
Бьянка Мария. Вот видишь, а тебя удивляет, что я знаю некоторые слова! Чтобы тебе было понятно, как меняется мир, любовь моя, вспомни, когда мы с тобой поженились, ты ни за что не согласился бы поставить рядом зеленый и голубой цвета!
Фокс. Ты права, мое сокровище!
Бьянка Мария. О, да! «Tout passe, tout casse, tout lasse!» – «Все проходит, все ломается, все наскучивает»…
Пауза.
Фокс (неожиданно прекращает писать, кладет ручку и поворачивается к жене). Бьянка Мария, дорогая… если бы не было тебя, не было бы нашей девочки, не было бы этого дома… я не знаю, смог ли бы я выдержать всю гнусность и грязь этого мира! Вы – самое дорогое, что у меня есть. Мне хотелось бы, чтобы эти стены стали непроницаемы для остального мира, а этот дом стал оазисом, стеклянным шатром, башней из слоновой кости, чтобы защитить тебя и девочку от всего скверного, неприятного и мрачного, что нас окружает. Когда я ухожу отсюда… в жизнь, в мир, на улицу, когда прохожу мимо газетных киосков, открываю газету и вижу отвратительные вульгарные фотографии и читаю жуткие новости о беспорядках, насилии, об абсурдных и иррациональных протестах… единственное, чего мне хочется, – бежать в этот дом, закрыть двери и окна и быть тут с вами. Я хотел бы, чтобы ваша жизнь была исполнена поэзии и безмятежности, чтобы вы даже и не знали, что существуют убийцы, воры, прелюбодеи, нищие и голодные…
Бьянка Мария (растроганно). Дорогой, это самое лучше признание в любви, которое мужчина может сделать женщине. (Пауза.) Хочешь, я еще раз сыграю тебе «Нинна Нанна» Брамса?
Фокс. Нет, спасибо, не утомляй себя.
Бьянка Мария. Любимый, ты же знаешь, что я не могу жить, ничего не делая.
Фокс. К сожалению, мне надо еще немного поработать… (Берет ручку, пытается сосредоточиться, безуспешно, бросает ручку.) Не перестаю тревожиться о нашей девочке! Вне дома вечером… одна… мне это решительно не нравится!
Бьянка Мария. Папа ревнует, папа ревнует!..
Фокс. Я просто не хочу, чтобы у нее началось… с этими женишками… и все такое прочее…
Бьянка Мария. Рано или поздно такое должно начаться.
Фокс. Да, но не раньше, чем ты поговоришь с ней.
Бьянка Мария. О чем?
Фокс. То есть как о чем? Матери не о чем поговорить с дочерью, которая начинает уходить из дома по вечерам одна?