Сэндвич с пеплом и фазаном
Шрифт:
Как странно. Она была в полном порядке, когда два часа назад мы шли на воскресную службу. Она что, подхватила простуду в каменном мешке церкви?
Она положила бумажный сверток в ящик стола и закрыла его со стуком.
Я неуклюже стояла на одном месте, пока она наконец не сказала:
– Пожалуйста, садись.
Она начала перекладывать папки и красные ручки на столе, и я догадалась, что она пытается овладеть собой.
Но что случилось?
Я ждала, пока она спросит меня о цели моего прихода, но она ничего не говорила, и
– Ну? – наконец произнесла она некоторое время спустя, и это было все.
Я едва верила своим ушам. Это все равно что капитан «Королевы Елизаветы» пригласил вас на мостик и предложил взять штурвал. Неслыханно.
В любом разговоре со взрослыми двенадцатилетняя девочка находится в заведомо слабой позиции. Карты розданы не в ее пользу, и только дурочка будет считать иначе.
И все же вот она, ужасная мисс Фолторн, передает мне управление разговором, не моргнув и глазом. Как я уже сказала, неслыханно.
Что ж, я не упущу такую возможность. Она может никогда больше не представиться.
– Мисс Рейнсмит, – произнесла я. – Первая – Франческа.
Мисс Фолторн не потрудилась скрыть свое изумление.
– Ты действительно выполнила свое домашнее задание, не так ли? – В ее голосе звучали усталость и смирение. Она вытащила из рукава на удивление большой носовой платок, больше подходящий рабочему, и промокнула глаза, словно удаляя соринку. Но она меня не провела.
– Бедная Франческа. Это была трагедия. Ужасная трагедия.
Глазами я умоляла ее продолжать.
– Она утонула. Выпала за борт во время полуночного круиза.
– О боже! – воскликнула я. Это бессмысленная фраза, которую я терпеть не могу в других людях, и я была разочарована от того, что эти слащавые слова вырвались из моего рта. Я попыталась исправить свою оплошность. – Меня заставили поверить, что она исчезла.
«Заставили поверить» – умная фраза: ход в шахматной игре. Она предполагает, что в моей ошибке виноват кто-то другой.
– Полагаю, в некотором роде так и есть, – ответила мисс Фолторн. – Ее тело так и не нашли. Ужасная трагедия. Райерсон – имею в виду, доктор Рейнсмит – был совершенно уничтожен.
Пфуй! – я мысленно сплюнула. Он явно не был настолько уничтожен, чтобы не поскакать к алтарю с жуткой Дорси, когда останки жены номер один еще не упокоились на дне.
Она заметила выражение моего лица.
– Печаль принимает разные формы, Флавия, – спокойно произнесла она. – Я полагала, к настоящему моменту ты должна была это понимать.
Разумеется, она права, и я приняла этот заслуженный удар в сердце.
– Дорси была его протеже. Она оказалась столпом силы, на который он оперся в своем горе.
Столп силы, как однажды сказала Даффи, – это приятные слова, описывающие чрезвычайно властного человека, но я сумела удержать эту мысль при себе.
– Трагедия, – повторила мисс Фолторн, и я в первый раз пришла к мысли, что она говорит искренне.
В
Я полагала – во всяком случае, до недавнего времени, – что обугленный труп в камине принадлежал либо Клариссе Брейзеноуз, либо пропавшей ле Маршан… либо Уэнтворт.
Теперь появилась другая возможность, и весьма интригующая к тому же.
Мои нервы были на грани, потому что я подскочила на стуле, когда в дверь постучали и в кабинет просунулась голова Фицгиббон.
– Прошу прощения, мисс Фолторн, – сказала она. – Но Вениринги приехали за Шарлоттой.
Шарлотта Вениринг – бледная плаксивая моль из третьего класса, которая, как о ней говорили, «не преуспевала» в женской академии мисс Бодикот, и по просьбе родителей ее отсылали домой. Быть НП, как это называлось, по мнению девочек означало, что ее изгоняют с позором, и унылый субъект обычно уезжал из академии под покровом ночи навстречу сомнительному будущему.
– Спасибо, Фицгиббон, – отозвалась мисс Фолторн. – Сопроводи их в «святую Урсулу». Я сейчас приду.
С быстрым кивком Фицгиббон скрылась из глаз. Мисс Фолторн медленно поднялась.
– Столп силы, – повторила она, и я поняла, что она имеет в виду Дорси Рейнсмит.
Внезапно она спросила:
– Ты закончила сочинение об Уильяме Палмере? Имей в виду, я не забыла об этом.
– Нет, мисс Фолторн, – ответила я.
У меня не хватило смелости – или других требуемых качеств – признаться, что, если не считать заметок, в которые сунула нос Джумбо, я даже не приступала.
– Что ж, время истекает, – задумчиво произнесла она. – Может, ты захочешь поработать над ним до моего возвращения. Ты можешь сесть за мой стол.
– Да, мисс Фолторн, – послушно сказала я.
Я подождала, пока в коридоре не стихли ее шаги, и устроилась в ее вращающемся кресле.
Так-так, в какой ящик она убрала бумаги?
Ах да, вот они. Второй ящик снизу. Я развернула сверток на столе. Розовая бумага, черные заголовки. Вчерашний выпуск газеты.
Там была фотография вышеупомянутого Скрупа, стоящего на ступеньках здания, по-видимому, суда, с записной книжкой в руке и карандашом наготове.