Сенсация по заказу
Шрифт:
— Так как же стать знаменитым?
— Проще простого! Надо постоянно публиковать всякую белиберду. Многие начинающие ученые чересчур всерьез считают, что публиковать нужно лишь тщательно продуманные и выверенные работы. Глупости! Никто не читает статей целиком, поэтому не тратьте ваше драгоценное время на анализ полученных результатов. Сочиняйте и публикуйте. Публикуйте и сочиняйте! Порядок этих двух уважаемых занятий совершенно неважен.
Турецкий краем глаза наблюдал реакцию сотрудников Лаборатории. У Майзеля она была добродушной, женщины улыбались, Колдин оставался непроницаем
— Ну и самое главное, — вещал Ляпин. — Просите грант — стипендию, дотацию, все равно! — только под уже выполненную работу!
Обе женщины уже откровенно хохотали. Майзель пожал плечами и принялся за работу. Колдин вообще сделал вид, что не слушал.
Ляпин тем временем что-то успел черкануть на клочке бумаги и сунул Турецкому.
«В Лаборатории говорить не буду. Найдите трактир в Дедешине и приезжайте туда через час».
…Еще один псих, подумал Александр Борисович без особого, впрочем, раздражения. Кажется, Ляпину есть что сказать, и лучше принимать его таким, каким ему хочется казаться. Раскрепощенней будет. Турецкий уже начинал привыкать к повадкам этих гениев. Значит, все это представление было, чтобы отвлечь внимание коллег от записки. Артист, ничего не скажешь.
Времени до встречи было достаточно, и Турецкий успел полюбезничать с Нисенбаевой. Сообщил ей между делом, что лак на ногтях (черный!) замечательно гармонирует с цветом глаз.
Анна вздохнула:
— Это что, я вот люблю педикюр делать, а начальство настаивает, чтобы в облике сотрудников не было ярких цветов…
— Почему?
— Отвлекает от работы, говорят. Лев Наумович как-то высчитал наши КПД в разной одежде, макияже и… — Она махнула рукой.
— Вы как разведчики, — посочувствовал Турецкий. — Зато зарабатываете, наверно, хорошо.
— Да уж не как в государственном НИИ.
— И все сотрудники местные, Анна?
— Изначально нет, но сейчас у нас квартиры в Ле-меже. Тут же всё рядом, очень удобно. И до работы близко. Антон Феликсович, царство ему небесное, позаботился. Всем сотрудникам квартиры выбил.
— Хорошая у вас команда подобралась. И выходные небось вместе проводите?
— Да с чего вы взяли?… Ну мы тут все, конечно, приятели хорошие, но совершенно же необязательно смешивать работу и личную жи…
— А-ня, — Турецкий погрозил ей пальцем. — А-ня! Я старый седой офисный волк! Никогда не поверю, что у людей, которые так много времени проводят вместе, не бывает… — Он сделал в воздухе неопределенное движение пальцами.
— Что — служебных романов? — цинично усмехнулась Нисенбаева.
— Невинных увлечений. Хотя у вас тут такие викинги работают… Не подступишься.
Нисенбаева невольно огляделась по сторонам. И раскрылась наконец.
— Соблазнять мужчину нужно умеючи.
— Да? А я думал — пара взглядов, движений…
— Это кому как. Например, в Средние века ожидающая своего воздыхателя дама всегда имела под рукой подушку. Расстояние, на котором она располагала ее, говорило кавалеру о многом. Сегодня подушка ни к чему. То есть к чему, к чему, — хихикнула Аня Нисен-баева, —
Руку даю на отсечение, подумал Турецкий, у этой штучки с покойным профессором что-то было.
Не приученный к отсутствию пробок и светофоров, Александр Борисович неожиданно опоздал на десять минут, а вот Ляпин, по-видимому, был точен. Кушать никто желания не изъявил, и Ляпин предложил прогуляться. Леса тут чудесные, и он все вокруг прекрасно знает. Турецкий не возражал. Машину оставили возле трактира и стали потихоньку углубляться в осиновую рощу.
Все шутовство Ляпина исчезло, и говорил он теперь серьезным, деловым тоном:
— Для начала мне нужна полная конфиденциальность и возможность сменить работу.
Турецкий ушам своим не верил.
— Вы о чем?! Я вам что, программа защиты свидетелей?
— Я хочу перейти в институт Винокурова.
— А кто это?
— Вы что, с Луны свалились? — удивился Ляпин. — Нет, действительно не знаете?! Дела… Как же вас вообще к нам прислали… Ну да мне плевать. Винокуров — научный конкурент Белова. Но работает в гораздо более перспективных…
— …условиях, — подсказал Турецкий, по ходу соображая, что к чему.
— Направлениях, — уточнил Ляпин. — У него целый НИИ в Москве. Госпрограмма. Господдержка. Финансирование. И так далее.
— Так что, я должен вам дать туда рекомендацию? — съязвил Турецкий.
— Вы должны меня благоприятно представить. Потому что просто так человека из Лаборатории Белова он и на порог не пустит. А вот если ваше ведомство…
Турецкий вспомнил, как дотошно Ляпин изучал его документ, и сказал насмешливо:
— Ну вы ему что-нибудь предложите, и тогда…
— Я предложу ему свою голову, — гордо заявил Ляпин.
— Посмотрим. А пока главный вопрос. Почему Майзель, солидный ученый, тоже доктор наук, в отличие от Колдина, не считает гибель Белова убийством или, по крайней мере, ведет себя совсем иначе? Просто дело в возрасте?
— Это главный вопрос? — засмеялся Ляпин. — Не верю, как говорил театральный классик, когда в буфет завозили селедку. Почему? Да просто потому, что Майзель другого поля ягода. Солидный ученый? Хм… Доктор наук, подумаешь. Он — техник. Он конструировал все агрегаты Белова. Но он не биолог и не физик. Майзель сейчас по сути — просто администратор Лаборатории. На нем лежит груз технического обеспечения. — И материального.
— В смысле денег?
— Нет, финансами ведал сам шеф.
— Ваше оборудование стоит больших денег?
— Биофизика и микробиология — недешевое удовольствие. Ну так как?
— Что? — Турецкий заметил симпатичный подосиновик и нагнулся. — У вас есть ножик? А, ладно… — Кое-как подрезал ключом от машины и сунул в карман, подумал: еще несколько штук найду — домой отвезу, сделаем классные жюльены.
— Я говорю, как насчет Винокурова? Вы мне поможете, я вам… Вы же что-то ищете, что пропало у Белова из квартиры?