Сенши Кагори
Шрифт:
Девушка, склонив голову чуть набок, слушала Кагори. А потом буквально осветилась улыбкой.
— От тебя тоже вкусно пахнет! — весело произнесла Мэй. — Почти, как от братика!
— От братика? — тут же спросила Мию-сан и встревожено уточнила. — Какого братика? Здесь кто-то был?
— Неа, не здесь! — выдала Мэй, побалтывая ногами, сидя на высокой больничной кровати. — То есть мы потом пришли сюда! Но сначала я была у него! Он обещал потом еще придти!
Кагори внимательно выслушала девушку, кивая по пути, чтобы не просто показать, а подчеркнуть, что ей интересно.
— Понятно, — произнесла женщина. — Мэй, ты можешь снять пижаму?
— Зачем? — с подозрением
— Так положено, — с легкой строгостью ответила Мию-сан. — Я же… доктор. Мне нужно тебя осмотреть. А как я это сделаю, если ты будешь в одежде?
— А-а, я поняла! — улыбнулась снова Мэй.
И стащила пижаму через голову. Больничную пижаму. На липучках. То есть которую можно было просто расстегнуть. Мию на это смотрела с некоторым удивлением. Но она его тут же стерла с лица.
— Сядь, пожалуйста, прямо, Мэй, — произнесла Кагори Мию, когда девушка осталась лишь в белых, больничных трусиках. — И выпрями спинку.
Сама женщина зашла девушке за спину.
— Я сейчас буду давить тебе на спину, — произнесла Мию-сан. — Просто пальцем, это не больно.
— Хорошо, тетя доктор! — ответила Мэй.
На лице Кагори от этих слов опять пробежало легкое удивление. Просто… Ладно, это потом.
— Ты говорила, что этот братик тебя привел сюда, — спросила Кагори, внимательно смотря на то, как ведет себя аура девочки. — А он говорил, как его зовут? Мне же нужно ему спасибо сказать.
Аура Мэй была обычной. То есть на расстоянии пальца от тела Мию видела легкое разноцветное свечение. И толщина слоя этого свечения в два пальца. Как это в норме и положено. И вот это, парадокс, для ожидаемого состояния Мэй было не совсем норма. Сейчас должны быть видны некоторые «всплески», то есть выбросы ауры дальше слоя. Или даже «факелы», это в местах несостыковки образа (еще это называют душой, духом, кое-где астральным телом) должно было проявляться, в виде этаких, словно языков пламени, только разноцветных.
— Он сказал, что его зовут Юкио! — прилежно отбарабанила Мэй. — Вот только я фамилию не запомнила…
Кагори Мию в этот момент замерла. Да так резко, что как будто враз застыла.
— А потом мы пришли сюда! — продолжала восторженно докладывать девушка. — Но…
Девушка запнулась. Мию-сан в этот момент прижала ладонь ко лбу, словно боялась, что мысли выпрыгнут наружу. И нахмурилась.
— Я потом ничего не помню, — озадаченно сказал Мэй. — Проснулась, а братика уже нет…
— Мэй, — с некоторым трудом произнесла Кагори Мию. — Я… Сейчас позову твою бабушку. Но потом я к тебе еще приду, хорошо?
— Эм, ладно, — несколько озадаченно ответила девушка.
— Вот и хорошо, — произнесла Юми-сан…
… Именно сейчас стало понятно, кто такая Кагори Мию. Она организовала своего рода спасательную команду буквально за пару минут. Эйка и Шихо даже подумать не успели, как бежали, сломя голову, каждая со своим поручением.
Через три с небольшим минуты, старшие Кагори и остальные, кого Мию решила привлечь, стояли у двери в комнату Юкио. Открытой двери.
Никаких нервов. Лежащую без чувств рядом с сыном Сенго тут же утащили мужчины. За минут пять комната Юкио превратилась в ритуальное помещение, где дымились специальные благовония, а по стенам развешаны амулеты. Мужчины, приготовив то, что было нужно, удалились. И не потому, что ведьмы были обнажены (надевать специальную одежду не было времени), а потому, что могли помешать в части праны. Вокруг Юкио сидели все ведьмы, которые находились в поместье, даже Эйко и Шико, которые были бледные настолько, словно пытались мимикрировать
— Аяко, вы с Ясу и Сидзу проводите нас, — мерно говорила Кагори Мию. — После этого немедленно выходите. На вас будет контроль за нашими телами, Эйка и Шиха вам в помощь. Сестра, мы с тобой идем за Юкио… И проводник я.
— Мию… — начала было Кагори Юмико.
— Сестра, я проводник! — жестко обрубила возражения Мию. — Он не в Ракше! Все, Шика, начинай.
Кагори Шика, жена покойного Кагори Рюу, родилась в префектуре Окинава, на острове Кудака, в семье потомственных мико. Кланы Окинавы, в отличие от кланов больших островов, своих ведьм… не уничтожили, а не допустили их появления. Всех, кто обладал способностями, забирали у родителей, либо в кланы, либо в храмы. Кагори Рюу, младший брат главы, был слабым с точки зрения и здоровья, и оператора праны. Разумеется, он стал искать способ, как выходить в Ракш полегче, не так, как делают кланы на Хоккайдо (где родились братья Утари) или Хонсю и добрался в своем поиске до Окинавы. А приехал оттуда со скромной мико.
Кагори Шика была из тех мико, которые называются Утау. Поющие. С древности мико храма Хара подбирали те звуки, которые помогали воинам переходить в Ракш. За это и за то, что женщины-мико были очень красивы, самураи Рюкю их ценили и защищали. Этот союз дал прекрасный результат в плане селекции. Но времена Рюкю прошли, теперь Окинава часть Ямато и мико Хара уже не столь закрыты. Вот одна из них и попала в клан Кагори.
Шика единственная была в одежде, пусть и ночной. Ей облачения никак не мешали. Кагори, кстати, были не первыми, кто применил Утау, но все же этих мико было банально мало, чтобы эта практика получила широкое распространение. Нужно же не просто родиться среди этих мико, нужно обладать соответствующим камоном праны.
Песня Утау сначала напоминает короткие посвисты. Это Шика втягивала воздух сквозь губы сложенные трубочкой. Если смотреть на картину праны в этот момент, то мико таким образом, как бы пробует прану, которая сложилась в помещении. Это нужно ей для того, чтобы правильно спеть.
А потом Шика негромко стала тянуть «О». Со стороны несложное действие, но для этого требуется особая дыхательная техника, чтобы делать это максимально непрерывно. Оператор праны в этот момент ощутит, как будто в комнате гуляет ветерок. Главное отличие Кагори Шики от ее сестер Утау сейчас, что она умеет выводить не только в Ракш, но и на план Тотум. План, которые был создан (или найден, тут мнения расходятся) ведьмами Европы. Песня Кагори в этом смысле, отличается тем, что ее нужно петь не только во время перехода образов на план, но и во время нахождения там. Чтобы кицунэ имели четкую нить для возвращения. Что для плана Тотум критически важно. Потому что вся опасность выхода туда в том и состоит, что очень трудно вернуться обратно в тело. А еще песня не дает потеряться чувству времени. На плане Тотум потерять счет времени очень легко. Точнее, практически невозможно не потерять.
Когда происходит переход, то песня превращается в этакий зов. Не слышно звука, но остается ощущение. Сначала тебя как будто мягко увлекает куда-то, а потом…
…Кагори Мию ничего не успела понять. Все шло так, как положено, она уже ощущала план Тотум, как ее натурально выбило обратно. Короткое ощущение падения и вот она уже открывает глаза в собственном теле. Причем… Не в сейдза, как она сидела, а лежа. Женщина повернула голову. Рядом также лежала сестра, Юмико. В груди женщины кольнуло страхом, она рывком приподнялась…