Сенши Кагори
Шрифт:
— Мэй, — улыбнулся Юкио. — Тут такое дело… Я не могу уйти, понимаешь? Даже если вдруг сойду с ума и захочу этого.
Девушка некоторое время рассматривала парня… А потом изобразила важный вид.
— То есть ты принадлежишь мне, — заявила она, вскинув подбородок. — Тогда я желаю, чтобы ты сопровождал меня.
— Как будет угодно, госпожа, — усмехнулся Юкио.
— Братик! — задушенным каким-то голосом буквально просипела Сидзу. — А ты потом с сестренкой Сидзу так поиграешь?
— А сестренка Сидзу доиграется, — спокойно ответил Юки. — И поедет в нашу клинику, на обследование.
— Эм… Юки, — Сидзу, похоже, реально огорчилась. — А
— На обследование, сестренка Сидзу, — усмехнулся парень. — А не на лечение.
Женщина наморщила лоб, пытаясь понять смысл.
— А зачем тогда меня… — заговорила было она.
И тут ее, похоже, осенило. По какой причине совершенно здоровые женщины ездят в больницы обследоваться. И проходят забавные процедуры, на которых к их животу прикладывают всякие приборы.
— Ой, — Сидзу с забавным видом зажала рот ладошкой. — Это… Юки… Я еще…
— Вот именно, — вздохнул парень. — Давайте уже пойдем внутрь.
Главное здание. Гостиная. Поздний вечер
Ощущение, что дом старый… Точнее не так, что в доме давно живут, оно складывается из массы мелких моментов. Даже банальный звук сдвигающихся панелей, он совсем не такой, как у новых.
Звук шагов, шуршание одежды, негромкие голоса. Едва уловимый аромат духов (это Сидзу). И запах самого дома… Это вообще невозможно описать, потому что это не только, собственно, физика, то есть молекулы и все такое. Это же… Забавно, что люди ощущают прану именно через запах. И, собственно, поэтому у каждого дома, у каждой квартиры есть свой ароматический… хм, характер. И сразу понимаешь, кто живет в доме, молодые или старые, только мужики или только женщины. Или семья. Или не живет никто.
Дойдя до двери в гостиную, Сидзу посмотрела на Юкио. А парень имел совершенно спокойный вид.
— Юки, — негромко произнесла женщина. — Если что… Вокруг тебя свои. Все.
— Хорошо, Сидзу, — ответил Юкио.
Женщина отодвинула панель. И они вошли в гостиную. Мэй неотступно следовала за парнем.
Посередине гостиной стоял низкий столик. И все сидели в сейдза вокруг него, на специальных подушечках. Три места, крайних ко входу, были пусты, то есть это для них троих.
Присутствовали Кагори Рэйден, его жены Юмико и Мию, Аяко, дочь Юмико. Кагори Сенго и ее мать (и бабушка Юкио) Кагори Кейко (она же дочь Датэ Горо). Кагори Ясу строго так посмотрела на Сидзу, которая села рядом с ней.
А напротив Кагори сидели пятеро. Датэ Горо, крепкий немолодой мужчина в коричневом кимоно. С его правой стороны застыла красивая женщина в бежевой юкате. Годы не смогли забрать у Датэ Кинлин ее шарм. А «должность» старшей жены главы клана добавили в ее осанку горделивые нотки.
Датэ Ольга, в сером деловом брючном костюме. Ей, наверняка, сидеть вот так не сильно удобно, она же европейка. Но женщина спокойно смотрит.
Слева от Ольги Датэ находился старик. В сером потертом кимоно… И именно его взгляд ощутил Юкио у додзё, когда гости проходили через двор. Ну, и этот старик был прямо-таки классическим сенсэем-хитрованом, даже сейчас смотрит с какой-то ехидцей.
И еще одна. Очень красивая дама в синем деловом костюме. Белоснежная блузка. Красота этой женщины какая-то холодная, можно даже сказать высокомерная. Когда Сидзу, Юкио и Мэй вошли, взгляд этой дамы прямо-таки уперся в парня. И не просто уперся! Юкио ощутил… ну, как если бы слегка ткнули палкой в солнечное сплетение.
Не
… Вначале разговор был типичным «белым шумом». Взрослые разминались, так сказать, перед тем, как поговорить о том, зачем Датэ приехали к Кагори. Но вот эта женщина, в синем, она молчала. И Юкио постоянно встречался с ней взглядом. Кстати, парень тоже молчал ибо подростку невместно участвовать в разговоре взрослых, если только к нему напрямую не обращаются.
Вначале все были такие серьезные, официальные. Но потом, видимо, тот напиток, которые они пили из маленьких белых бутылочек, несколько смягчил настрой. И на этикет решили внимания сильно не обращать. И Датэ Горо, с явным удовольствием осматривая членов клана Кагори, изрек, что это было очень хорошо, что Мию тогда уехала на Север, а не сделала, как хотела ее, Мию, мать. На что Мию-сан с легкой иронией сообщила, что уважаемый глава Датэ сам в этот момент смылся (именно так и сказала) в Китай. На что улыбнулась Датэ Кинлин. Затем они ударились в воспоминания, в которых, не участвовавшие в тех давних событиях лица, мало что понимали. Например, Кинлин вспомнила, как Горо приехал за ней в монастырь, на горе Шао. На что Датэ Горо с ностальгией сказал, что это было весьма непросто, пробежаться по гряде Суншань… а потом, сразу после долгого и трудного пути победить трех мастеров монастыря и этим доказать, что достоин быть мужем чжанши Шао. Мию-сан на это заметила, что выбранный путь всегда лучше указанного. На это Томомунэ Сейджин, тот самый старик-хитрован, огладив седую бороду изрек, что нет указанного пути, есть трудный и легкий. И не факт, что отказ Горо-сама от брака с кицунэ тот самый трудный путь. На что Горо, криво усмехнувшись сказал, что брак с тяньгоу, двумя (собаки-оборотни, китайская мифология. В Японии — инугами), тоже не подарок. На это уже усмехнулась Ольга Датэ.
— Как ты себя чувствуешь, Юкио? — прищуриваясь, спросил, наконец, Датэ Горо. — Вижу, что гораздо лучше, чем в первую нашу встречу.
— Благодарю за заботу, Датэ-доно, — поклонился парень. — Я чувствую себя хорошо.
— Мию, что же это такое? — вздохнул глава Датэ. — Зачем вы так парня настроили?
— Датэ-доно, — несмотря на официальное именование, тон Кагори Рэйдена был ироничен. — Вообще-то, это называется воспитание. Черта вам чуждая…
— Да-да, и это мне говорит тот, кто Минамото… — ехидно начал было глава Датэ.
— Датэ-доно! — предупредительно прервал его Рэйден и добавил с хитрым лицом. — Мне тоже есть что вспомнить. Причем прямо тем же днем.
Горо сделал вид, будто сейчас ничего не было.
— А где же знаменитая Джинсоку? — спросил глава он. — Неужели уехала обратно?
— К вопросу о воспитании, Горо, — ответила уже Мию-сан. — Вежливые люди предупреждают не за два часа до прибытия, а хотя бы за день. Хэруко уехала в Киото. Завтра вернется.
— Вот как, — кивнул Горо. — Что же, это может, даже и к лучшему.
В гостиной повисла тишина. Какая-то неловкая, напряженная тишина. И та женщина в синем теперь просто не сводила с Юкио глаз.
«А почему она слегка порозовела?» — скользнула у Юкио мысль.
Датэ Горо, не спеша, поставил хишаку (емкость для сакэ, стопка) на стол.
— Чиоко, — заговорила в этой тишине Мию-сан. — Можешь курить.
Женщина в синем бросила на Кагори Мию быстрый взгляд… И явно смутилась.
— Я… еще нормально, сособо, — негромко произнесла Ёкота Чиоко, смотря в стол.